Из цикла «В отцы годится» №1: Невозможно выдержать

Не может быть.

Просто не может быть.

Черт, черт...

— Валэрия, подай мне крэм. Молодой человек, вас не затруднит пропустить нас к воде? Благодарю вас...

Этот голос невозможно было спутать ни с чем. Картавый, прокуренный до печенок, с наигранным прононсом, как в старых мелодрамах...

— Валэрия, дитя мое, обожди! Я слушала прогноз, и они сказали, что вода девятнадцать градусов по Цэльсию! Дай телу адаптироваться...

Виктор Палыч Непоседов затравленно огляделся по сторонам. Нет. Утопия. К вечеру пляж загромоздился таким количеством голых тел, что о побеге нечего было и думать.

Может, в воду? Но там они встретится, как абцисса с ординатой...

Черт! Натянуть хотя бы плавки... Где же они? Где?

Но было поздно.

— Ооооу! — взвыл прокуренный голос. — Какая встрэча! Валэрия, ты только посмотри!..

Полминуты назад Виктор Палыч сидел здесь, пялился на сиськи и думал, как нелепо и обыкновенно складывается жизнь. Профессор кислых щей, доктор никому не нужных наук — ни семьи, ни детей. И секса не было хрен знает сколько... Потому-то и приперся к нудистам — хоть вспомнить, какие они бывают, сиськи-то.

Единственное утешение — Лера, которая учится у него с прошлого года. Обычно такие в его вуз не идут, а идут оболтусы, охотники за шаровыми дипломами. Но тут, видно, что-то съехало в колесах мироздания, и Лерка угодила ко нему. Умница, увлеченная такая, глазенки сверкают — вылитый Виктор Палыч в ее возрасте. И симпатичная — кругленькая, чуть пухлая, но не толстая, просто порода у нее такая — вкусная, как местечковая сдоба. С ней Виктор Палыч впервые за хрен знает сколько лет увлекся своим делом.

К умнице Лере прилагался бонус — ее бабушка. В первую же неделю она допекла весь вуз до печенок. Родителей у Леры не было, Этель Абрамовна воспитывала ее с детства и помешалась на ней, как это умеют делать еврейские бабушки. Этель Абрамовны было так много, что всегда казалось, будто она картавит со всех четырех сторон сразу. Слава Богу, Лера не выросла затюканной ботанкой. Втихаря Виктор Палыч любовался ею, хоть ни о чем эдаком не думал, конечно. Куда уж там — Лера и лысеющий очкарик с брюхом, как у Карлсона. Это даже не смешно. Но с ней он забывал о том, что жизнь перевалила на вторую половину...

И вот, когда черт дернул его впервые выбраться на нудистский пляж — здесь, за сотни километров от дома, он столкнулся со своей любимой студенткой и ее бабушкой нос к носу.

Точнее, писька к письке.

— Вы знаете, Виктор Палыч, дорогой, я нисколько не удивлена. Не сомневалась, что вы ведете правильный образ жизни, и... Валэрия, я же говорила тебе: все умные люди — натуристы! Где вы расположились, Виктор Палыч, золотой мой?

Вот они стоят перед ним, живые и голые, черт их дери, голые с ног до головы. Этель Абрамовна — морщинистая, как носорог, с сиськами до пола и неизменной трубкой в зубах. И Лера. Его Лера.

— Здрасьте, — говорит. Точнее, хрипит. Охрипла от смущения. Совсем голая, нежная, пухлая такая, как золотистый персик, 

---

Потеря девственности, Случай

---

Вернуться назад