Кровные узы

Будет пышечка, да, Алис?

— Как получится, пап.

— Да её ж не возьмёт никто! Все подумают, голодом мужа морить будет.

— Почему не возьмёт? Ты это брось, Даня. За ней, вон, ходит один...

— Мама!

— Что, мама? Я про Костю...

— Так, с вашего позволения, — Алиса решительно поднялась, взяла свою тарелку и вышла из-за стола.

— Лиска, а как же...

— Не отощаю, мам. Кстати, ещё Преображенский у Булгакова рассуждал о разговорах за столом и их вреде для пищеварения. Приятного аппетита.

— Куришь?

Алиса презрительно посмотрела на него, разогнувшись над грядкой моркови. Данила закурил, прислонившись голым плечом к яблоне, смотря на неё с насмешливым прищуром.

— Что за мода шастать без рубашки? — буркнула она, утерев щёку запястьем, стараясь не вымазаться землёй. — Переел анаболиков и гордишься этим?

— Стерва ты, Лиска, — фыркнул он.

— Да. А ты — маньяк. Чего припёрся сюда? Тут все бабы замужние, а за незамужнюю тебя на вилы поднимут.

— Ну и фантазии у моей сестрёнки! Не стыдно? Кстати, попрекаешь меня рубашкой, а сама бы попку прикрыла, — он вскинул брови.

Алиса поправила задравшиеся на округлостях шортики и швырнула очередную морковку в кучку.

— Тётя Рая сказала, ты с каким-то парнем мутишь. Хороший?

— Хороший.

— Целуетесь?

— Отвали.

— Целуетесь, — кивнул он, выпустив дым. — Он тебя голой видел?

— Отвали-и-и!

— Ну, раз живой, значит, не видел. Ты же тощая, как спирохет.

— Зато ты на кашалота похож! Доставать меня приехал?

— Очень надо.

— Так иди! Грушу потряси, воды набери, ткнись лицом в грядку с укропом! А от меня отстань!

Она выпрямилась и отряхнула руки. Данила прищурился, подошёл и вытер ей чернозём со щеки.

— А ты красивая, когда злишься.

— Гад, руки убери!

— А, драться со мной пупок не развяжется?

Он выкинул сигарету и схватил её за запястья. Лицо красивое, мужественное, с тем насмешливым выражением, с каким смотрят на ребёнка. Русые волосы спали на лоб, от голого тела, всё ещё нагретого дневным зноем, исходил ощутимый жар.

— Не отпустишь, я ведь укушу!

— Кусай.

Алиса рыкнула, рванулась вперёд и клацнула зубками в районе его плеча, которое он ловко отвёл.

— Дикая какая-то, — рассмеялся он и оттолкнул её от себя. — Ещё бешенством заразишь.

— На хер ты приехал?! Сидел бы в городе, цеплял бы трипак от какой-нибудь шалавы! У меня каникулы, между прочим, а я вынуждена с тобой, идиотом, отдыхать!

— Помолчи, а то выбью из тебя дурь — мало не покажется! А Костику своему передай, что если он тебя хоть пальцем тронет — накажу гада.

— Уже тронул! И, знаешь, что? Мне понравилось, слышишь?! Указывать он мне будет, директор Каспийского моря! Хрен ты с бугра, а не мой брат, понятно?! Знать тебя не хочу!

Она прыснула через кусты к дому.

— Мама, я на речку!

— Подожди Даню!

— Вы его пригласили — вот и ешьте его с кашей!

— Лиса! Темнеет же!

Алиса добежала до речки за несколько минут. Наконец-то одна! Наконец-то никто не мешает! Она пересчитала все «львиные зевы», какие смогла найти на крутом берегу своими внимательными