Кровные узы

выпила. Они с отцом в город поехали, к маме моей. Завтра к вечеру будут. Меня за старшего оставили.

— Давай, я сама, тут немножко осталось.

— Помолчи, — он поморщился. — Одно огорчение с тобой!

Она перестала плакать и обняла его за шею. Стало тепло и спокойно.

— Эй, ты чего?

Данила проснулся от движения рядом, продрал глаза и уставился на Алису, забиравшуюся к нему под одеяло. Её силуэт во тьме был похож на русалочий.

— Холодно, — вяло пожаловалась она. — Можно к тебе?

— Знобит?

— Наверное, — она прерывисто вздохнула и подтянула одеяло к подбородку.

Данила коснулся губами закрытого века.

— Щекотно, — она плаксиво отмахнулась.

— У-у-у, да у тебя температура, Лис, — он выбрался из кровати. — Ну-ка, пойдём.

— Не пойду я никуда. Я спать хочу!

Он откинул одеяло, взял её под мышки, как ребёнка, и понёс на кухню. Алиса уронила голову подбородком на его плечо и что-то сонно мычала. На кухне он усадил её на разделочный стол около раковины и полез в шкафчик. Длинные волосы спадали на её лицо, закрывали грудь в короткой ночной рубашке, едва доходившей до колен. Она сидела, ссутулясь, безвольно откинув голову, закрыв глаза. Девочка спала на ходу.

Он достал с полки бутылку перцовки и две рюмки.

— Пей.

— М-м-м, что это за гадость?

— Водка. Пей.

— Мне же будет плохо...

— Не выпьешь — будет хуже.

Он поднёс стопку к её губам. Алиса скривилась.

— Давай-давай, — он настойчиво прижал рюмку к её рту, влив в девушку перцовку, и выпил сам. Алиса кашлянула и открыла глаза. Они ярко блестели в свете лампы.

— Фу, — она улыбнулась.

Данила улыбнулся в ответ. Ей шёл румянец и эта томная сонливость.

— Спасибо, что вытащил меня, — тихо сказала она.

— А должен был водяному отдать? Бросить там, чтобы у тебя детей не было от переохлаждения? Ты за кого меня принимаешь? И откуда, кстати, все эти намёки на мою любвеобильность? Что за фокусы?

— Мне Маринка сказала, что ты трахаешь всё, что движется. Она же в одном доме с тобой живёт. Девушек твоих описывала, говорила, каждую неделю новая и все очень красивые, — Алиса пожала плечом и потянулась.

— Дура твоя Маринка, — злобно рыкнул он. — Сама в штаны ко мне лезла, а когда поняла, что номер не пройдёт, стала ерунду всякую сочинять.

Данила налил ещё рюмку и выпил, поморщившись. Потом посмотрел искоса на её виноватое лицо и подобрел.

— Нога болит?

— Вроде нет. Только наступать неприятно.

— Дай-ка лимфоузлы пощупаю, — он встал напротив неё и надавил большими пальцами на ложбинки на её шее. Алиса сморщила носик.

— Больно? Вроде, не увеличены, — нахмурился он.

— Нет, у тебя просто руки очень сильные, — фыркнула она. Данила посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Смешная ты, Лиска, — он открыл шкафчик и убрал туда бутылку. Внезапно отдёрнул руку, стиснув зубы. — Блин! Кто туда нож канцелярский запихнул?! Пластырь есть?

— Последний извела три дня назад, — виновато повела плечом Алиса. — Дай сюда.

Она взяла его руку и посмотрела на глубокий порез на большом пальце.

—