Нос

чувствует дрожь, чувствует холод, заливший подушечки пальцев и ладони. Её пальчики тёплые и властные.

Она тянет холодную руку к своему лицу. Я ставлю локоть на стол, чтобы не упасть. Наши глаза встречаются. Я сижу, приоткрыв губы, прикованный взглядом к её носу, глазам. Нос — глаза — нос. Нос. Мой мозг готов взорваться, когда подушечка указательного пальца, направленного её чуткой рукой, прикасается к горбинке. Она ведёт палец вниз к кончику. Он твёрдый и выпуклый. Кожа здесь припухлая, слегка пористая.

— Теперь сам, — Алла отпускает руку, оставляя меня наедине с носом.

Коленки под столом сжимаются непроизвольно, рука по-прежнему подрагивает. Палец скользит вверх, я больше не смотрю Алле в глаза. Только на нос. Он поглотил всё моё внимание. Я готов оставаться на нём хоть целую вечность. На этом бескрайнем розовом холме. Палец взбирается на горбинку, замирает, скатывается к хрящику, находит развевающиеся крылья — я скульптор, нашедший божественный дар, созерцая творение природы.

Подушечка гладит хрящик, уверенно всходит на горбинку. Я облизываю губы, захваченный процессом. Я не замечаю Аллу, она осталась за пределами понимания, вне видимости моего сознания.

Я задерживаюсь на кончике носа, боюсь соскользнуть к губам.

— Как ты там сказал? — томно шепчет Алла. — Оттолкнуться и упасть к ногам?

Покачиваю головой в трансе. Она сама находит движение пальца вниз к губе, сама ведёт подушечку по пухлым нежным изгибам губ, сама приоткрывает ротик и погружает палец в пучину страсти.