не верила его словам. — Нет, я... я была на улице, он преследовал меня, — объяснила дрожащим голосом, едва не плача.
— Слышишь, за окном метель? — он улыбнулся. — Уверяю тебя, ты просто спала. И что-то кричала во сне. Расскажи, кто этот он? Это человек с бородой?
— Человек? — Мария откинула со лба прядь волос. — Ннет, он... он, скорее, зверь, волк, может...
— Волк? — Георгий нахмурился.
— Я не знаю, — слёзы побежали по бледным щекам. — Я... я его не видела, только... чувствовала, но... — она замолчала, кусая губу.
— Ну, что? — Георгий сжал её руки. — Говори...
— У него... твои глаза... — призналась и сама испугалась своих слов.
— Что значит — мои глаза? — он усмехнулся, но взгляд стал встревоженным. — Ты видела меня? Это я так напугал тебя?
— Нет, не тебя... Не знаю... Но... Глаза светились... Это так странно... — она села на кровати, подобрав ноги, охватив себя руками за плечи, точно её знобило.
— И мои светятся? — Георгий улыбнулся, и она вновь увидела зеленоватый блеск, исходивший от насмешливого взгляда, которым он сейчас смотрел на неё.
— Да, только... Твои светятся зелёным, а тогда, ночью у оврага, я видела оранжевые, почти красные точки... И во сне это был огненный отблеск. Понимаешь, это были глаза того волка. И они... похожи на твои! — почему-то шёпотом сбивчиво объяснила она.
И вдруг словно лопнула струна и всё, что Мария прятала до этой минуты, как снежная лавина, вырвалось из неё безудержными рыданиями. Закрыв лицо ладонями, она ревела в голос.
— Ну, ну... Не надо плакать, тссс, — Георгий привлёк её к себе, и она вдруг заметила, что на нём нет рубашки. Загорелые широкие плечи с буграми мускулов, сильные руки, так надёжно удерживают её, и мощная грудь, покрытая кудрявящейся порослью тёмных волос, узкой дорожкой уходящих к ремню. А ещё шрам на левом плече.
Охватив ладонями её лицо, он провёл большими пальцами по щекам, стирая слёзы.
— Не плачь... — сказал хриплым голосом, пристально глядя в её лицо.
Зелёный свет, исходящий от его глаз, стал ярче, казалось, Георгий приказывал ей — смотри на меня, не отводи взгляда. И она повиновалась, растворяясь в этом свете. Вдруг он склонился к её лицу и медленно, с какой-то томительной нежностью провёл губами по щекам, точно пробуя на вкус её слёзы. А потом его губы соприкоснулись с её губами, длинные с проседью волосы, свободно спадавшие по его плечам, окутали её мягким облаком, заставляя Марию трепетать от странного чувства. Нежность, безудержное, всепоглощающее желание и даже страх перед тем, чего она так хотела и что должно было случиться сейчас, смешались в ней воедино. Георгий прошёлся влажным языком по её нижней губе и стал посасывать, заставляя Марию застонать от его поцелуя. Руки девушки легли ему на плечи, и её грудь, едва прикрытая мужской рубашкой, коснулась его обнажённой груди.