Барбарис

видели.

Когда она проморгалась — увидела перед собой выжженную степь, и по ней — дорогу, покрытую размокшей пылью. Как видно, недавно прошел дождь, и пыль слиплась в рыжее месиво.

На горизонте виднелись очертания какого-то города.

Варя снова зажмурилась, глубоко вздохнула, открыла глаза — и ступила босой ногой на дорогу, блестевшую на солнце. Дорога чавкнула, и сквозь пальцы пролезли рыжие глиняные червячки.

Варю передернула брезгливая судорога. Она осторожно ступила в грязь второй ногой — и, чавкая, медленно пошла вперед, расставляя руки, чтобы не поскользнуться. Ноги моментально отяжелели, одевшись в глиняные калоши выше щиколоток.

Варя морщилась, кривилась и шла, плюхая ступнями по рыжему студню. Ужасно хотелось повернуть обратно, но она не останавливалась и шла вперед, отдаляясь все дальше от двери, от зеркала Сулеймана и от своего мира.

Пекло обжигающее солнце. Вдалеке виднелись минареты, купола и башни, как на старых картинках. Они плыли в жарком мареве, как прозрачные, и Варя думала, не мираж ли это.

Навстречу Варе двигались далекие точки — путники верхом на лошадях или на верблюдах. Чем ближе они были — тем больше Варе кололо под ложечкой. «А ведь я в одной ночнушке», думала она...

Невыносимо хотелось пить. Пройдя полкилометра, Варя совершенно обессилела. Когда путники поравнялись с ней, она крикнула им:

— Простите! Извините!..

Трое мужчин — двое на одном верблюде и один на другом — придержали животных и посмотрели на Варю так, что ее пробрала зябкая оскомина, несмотря на жару.

— Извините! Не подскажете, что это там за город? Далеко до него? И... может, у вас есть немножко попить?..

Путники переглянулись и расхохотались. Варю снова пробрала оскомина — вдвое сильней.

— Глоток воды — ничтожная цена за такую шлюшку, клянусь своим гаремом! — сказал один из них.

— Откуда ты взялась, что не знаешь великого города Авксома и как к нему добраться? — спросил другой.

— Пешком, раздетая... Видать, опоили опиумом да и бросили, — добавил третий.

— Почему вы... думаете, что я шлюха? — спросила Варя.

Путники, казалось, были безмерно удивлены.

...— А кто ты? — спросил один из них таким тоном, будто спрашивал «ты действительно думаешь, что ты Наполеон?»

— Я... неважно, кто я. Я иду искать своего мужа, ифрита Максуда ибн Асафа! — с вызовом заявила Варя.

Путники снова переглянулись и расхохотались вдвое громче.

— Вот что делает с правоверными опий! Ай-яй-яй! — покачал головой один.

— Ничего, сейчас мигом протрезвеет, — сказал один и спешился. — Ничего так не отрезвляет шлюху, как хорошая ебля, клянусь подвалами эмира!

Варя пятилась, чавкая грязью, а здоровенный лысый мужик, обмотанный грязными цветными тряпками, скалил желтые зубы и шел прямо на нее...

Поскользнувшись, Варя шлепнулась в глину, облепившую ночнушку теплым киселем.

— Ай, ай! В соусе молодая плоть еще вкусней, — ухмылялся тот. Двое других тоже спешились и приближались в Варе, вжавшейся в грязь.

— Я не шлюха! Вы ошиблись! Я... я... — пищала она.

— Ну как же не шлюха? Ай, ай, — укоризненно качал головой лысый, возвышаясь на Варей. — Простоволосая, с голыми ногами, сиськи торчком...

То, о чем папросыт тэбя пэрвий же встрэчний, тэбе нужно будэт дэлать там все