Доказательство Черепанова

как ты это воспримешь. С самого начала. От неожиданного предложения до полной реализации. А я буду наблюдать за тобой. Я уже пришёл кое к каким выводам.

— К каким же, интересно? — она тоже перешла на шёпот. Её голос стал одновременно заговорщицким и театральным.

— Ну мне кажется, что тот, кто запускает симуляцию, использует мои мысли и желания, чтобы незаметно оптимизировать тебя, подстраивать, так сказать, под мои ожидания. Сделать тебя одновременно реальной и нереальной.
— Это действительно интересно. То есть ты хочешь сказать, что между нами есть связь? — она последовала за ним в предбанник, тихонько прикрыла за собой дверь, чтобы не хлопнуть.

— Нет, это, скорее, кукловод устанавливает связь и решает, что, кому делать и говорить. Он тебя подстраивает, делает это, чтобы запутать меня. Иначе я разгадаю его тайну, и он закроет симуляцию.

— Это ужасно! Что же это за тайна такая важная?

Они зашли в квартиру. Программулина следовала по пятам, дышала то в спину, то в нос. Её глаза сверкали болезненным припадочным блеском. Черепанов чувствовал неприятную тоску. Девушка, если она и была настоящая, вела себя уж слишком неадекватно. Хотя чего он ожидал?
— Вот я тоже об этом думал, когда стоял на остановке. Я часто об этом думаю. Если я испытуемый, а кукловод чего-то от меня хочет, то чего же он хочет?

— Да, чего? — девушка наклонилась вперёд, расстёгивая молнию сапожек, бежевое пальто уже болталось на вешалке. Она осталась в белой водолазке, чёрной юбке до колен. Стройные ножки, обтянутые чёрными колготами, заплясали в прихожей.

— Думаю, он хочет взять меня на излом, понимаешь? Выжать из меня все соки, эмоции. Он питается моими чувствами, мыслями, хочет, чтобы я страдал и радовался по его указке, жил короче. Так крысу гоняют в клетке, а потом анализируют её состояние, чтобы сделать выводы.
— Ага! — программулина выпучила безумные глазки, возможно, с придурью на уме. — Так вот, значит, зачем мы живём. Ну, а другие как же? Другие программы самостоятельно живут или для тебя? — Вот я смотрю на эту симуляцию, и всё в ней наполнено фальшивым лоском. Только ты мне кажешься более-менее настоящей. Но я уже говорил, что, скорее всего, тебя перестроили, пока мы общались, чтобы вызвать у меня ложные эмоции.

— Спасибо и на этом, — девушка вздохнула.

— Чай будешь? — Черепанов поставил перед программулиной тапочки.

— Не откажусь, — она нырнула в них ножками.
Они прошли по коридору, зашли на кухню. Программулина оседлала табуретку и вдруг затихла. Она улетела взглядом, уставившись в холодильник, и сидела так, задумчиво поглаживая волосы, посматривая то на Мишу, суетящегося у плиты, то в окно, открывавшее вид на безликий город.

Миша готовил кружки и бутерброды с сёмгой. Он тоже молчал, удивляясь полученному опыту.

«Возможно, адаптируются не только программы, с которыми я взаимодействую, но и все объекты. И искажаю реальность, или она подстраивается под меня. Это надо исследовать».

— О чём ты сейчас подумал? — встрепенулась программулина.
Он ухмыльнулся.

— Если между нами есть