Камин

из Клайпеды. — Тут настал мой черед удивиться. До Вильнюса как никак километров 50. Не хочет ли она сказать, что прошла пешком все это расстояние.

— С неба ты, что ли свалилась на шоссе. Все таки пять утра. — Видимо в моем голосе действительно было ненаигранное удивление и она еще раз оценивающе посмотрев на меня решила ответить.

— Не с неба. Я еще вчера машину «транзанула». — Тут она поморщилась. Вот досюда довез, а потом... Хорошо вовремя смоталась

— Так что ты в лесу всю ночь просидела? — Только теперь я заметил ее слегка покрасневшие глаза.

— Ну да. А что бы ты делал? — В ее голосе прозвучали нотки возмущения.

— Вообще-то я бы не советовал... — Видимо я начал говорить глупость и ее личико приняло такое выражение, будто у нее разболелись зубы.

— А что автобусом лучше? —

— Ну ладно не дуйся. Лучше скажи как звать тебя. — Я вовсю старался загладить впечатление от неудачно оброненной полу фразы.

— Гитана. А вы у всех встречных имена спрашиваете? —

— Да нет, только у тех кто едет в моей машине. — Я постарался казаться слегка возмущенным, но видимо она почувствовала фальшь и поэтому только засмеялась услышав мой ответ.

«Пассат» возмущенно фыркнул и как вкопанный встал посреди шоссе. Мои отчаянные попытки вернуть его к жизни так и не привели к успеху. Видимо правду говорят что любой мужчина считает, что стоит только с серьезным видом открыть капот и машина чудесным образом вновь обретет способность двигаться. В течении часа Гитана наблюдала, как я с обреченным видом кручу рычаг, о назначении которого имею довольно смутное представление. Видимо чувство безысходности было столь явственно написано на моей растерянной физиономии, что Гитана решилась прервать мою дуэль с автомобилем.

— Давай попросим, может кто до деревни довезет. Там и разберешься. — Гитана говорила абсолютно серьезно.

— Брось, тут мелочь какая-то. — Я попытался было сохранить остатки чувства собственного достоинства, но в конце концов решил, что разумнее всего было согласиться.

Следующий час мы останавливали проезжающие автомобили, но как назло никто не имел троса и нам оставалось лишь проводить взглядом удалявшиеся машины. В перерывах нашей «охоты» мы сидели на пыльной обочине и болтали. Я вытащил из сумки приготовленный еще дома термос с кофе и бутерброды, и мы устроили импровизированный пикник. Общая проблема, казалось, сблизила нас и мы все чаще и чаще обменивались все более откровенными фразами, которые, по сути, не сколько выдавали пробуждавшуюся обоюдную симпатию, столько должны были подбодрить нас в этой малоприятной ситуации.

Наконец какой-то толстый старик прицепил моего «железного коня» к своей насквозь дырявой «копейке» и мы через несколько минут оказались в деревеньке, а местный умелец копался во внутренностях моей машины. В конце концов он произнес «добже"** и гордо покручивая шляхтецкий ус пожелал счастливого пути.

— Так покажешь где твоя усадьба? А то ты так ее расписывал, что я сгораю от любопытства что там за «рай земной».

— Как скажешь. — Вообще-то я никогда никого