Бремя любви

стороны одеяло прилегает к стене неплотно, и в образовавшийся зазор матовой полосой щедро льёт лунный свет, отчего в каптёрке можно без труда различать не только предметы, но и — тем более — лица друг друга.

— Вот! Что из этого следует... — Максим на секунду умолкает, обдумывая свою мысль. — А следует из этого вот что... Почти все люди от природы бисексуальны, то есть сексуальное удовольствие могут получать как с лицами пола противоположного, так и с лицами пола своего — это, как говорится, аксиома. Что происходит далее? Попадая в армию, парни на достаточно длительный срок лишаются возможности общения с лицами противоположного пола, то есть всё это время они находятся среди лиц пола своего, и это длительное нахождение в однополой среде не может не обострять у многих парней изначально присутствующую — природой данную — способность к однополому сексу, а это, в свою очередь, неизбежно ведёт к тому, что многие парни, постоянно находясь среди других парней, начинают подсознательно или даже осознанно чувствовать некую постоянно присутствующую возможность перерихнуться-покайфовать — возможность, обусловленную самой ситуацией длительного пребывания в однополом коллективе. Всё это — с одной стороны. А что мы имеем с другой стороны? А с другой стороны — на однополый секс в сознании многих до сих пор наложено сильнейшее табу как на что-то постыдное, неестественное или даже заведомо невозможное. И — что получается в результате? В результате возникает некий внутренний конфликт — конфликт между подсознательным желанием секса и таким же подсознательным сдерживанием себя, то есть конфликт между человеческим либидо и так называемой половой моралью. И вот он-то, этот конфликт, возникающий на стыке секса и морали, и вызывает ту самую агрессию, которая в изобилии присутствует в армии и которая называется словом «дедовщина». Смотри еще раз, что получается: пацаны, отслужившие полтора года, после отбоя поднимают других пацанов, только-только призвавшихся, ведут их в каптёрку, в умывалку, в туалет, в любое другое место, удобное для «воспитания», и там, используя какой-нибудь пустяк в качестве формального обоснования своих придирок, начинают над нами, такими же пацанами, издеваться-куражиться, проявляя при этом лишь на первый взгляд немотивированную агрессию... а агрессия эта вполне мотивирована: одни парни — сами, быть может, того не осознавая — вымещают на других парнях, им подвластных, свою хроническую неспособность переступить через табу... вот о чём я сейчас подумал! В основе всяких издевательств, именуемых армейской дедовщиной, лежит неудовлетворенное либидо: девчонок нет, и можно было бы кайфовать с парнями, но кайф с парнями считается недостойным «настоящего мужчины», а значит — с парнями нельзя... вот где собака зарыта! Дедовщина — это наизнанку вывернутое гомосексуальное желание, пусть даже внятно и не осознаваемое... но механизм здесь присутствует тот же самый, что и в основе гомофобии, и в этом смысле дедовщина есть ни что иное, как форма скрытой — не буквальной, а опосредованной — гомофобии... согласен?

Максим проговаривает всё это живо и увлечённо, и рассуждения его кажутся Андрею вполне логичными, но... неужели это всё так и есть —