Дурочка на чёртовой карусели. Часть 2

Она испуганно охнула и побоялась сопротивляться, только закрыла лицо руками. Совсем не как Евгений, который был нежен и едва касался там, жестко и напористо сновал его шершавый язык вдоль нежных лепестков, глубоко забираясь в увлажнившееся отверстие и со всех сторон облизывая увеличивающийся под ним клитор. Он специально нажимал подбородком на складочки, сминая их, а носом — на дрожащий бугорок, не оставляя ни секунды без стимуляции ни миллиметра её несчастной промежности. Кусая пальцы, она тяжело, низко стонала, ловя одобрительные взгляды его внимательно следящих за ней глаз. Он вновь опускал веки и с удвоенной силой бил неутомимым языком по самым чувствительным местечкам вагины, не пропуская ни одного. Втянув в рот трепещущий, затвердевший клитор и причинив ей неописуемые страдания, он вжался лицом ей в промежность и глубоко запустил пальцы в ягодичную ложбинку, удерживая её на дрожащих ногах и не давая упасть. Наконец, поднявшись и плотоядно облизнувшись, назвав её «вкусно пахнущей девочкой», он мокрым поцелуем заглушил её мольбы «хватит,... прошу,... не могу больше,... пусти,... как больно».

Притащив к кровати, он нагнул её и, похлопывая по попке, вынул и вновь загнал анальную пробку. Успокаивая её словами «да я понял, что он тебя не трахал туда, не бойся, я — осторожно, больно не будет», много раз вгонял игрушку в неё, после заменил ту своими скользкими пальцами, проворачивая их в узком проходе. Её слезы капали на простынь, она сдерживала рыдания, чтоб не рассердить его. Долго мучимая анальной подготовкой, она ощутила, как он не сразу, с напряжением проталкивает ей в зад толстую, мокрую головку. Введя её, приостановился на миг, чтоб затем, не спеша проскользнуть в неё далеко внутрь и начать методично и плавно скользить по её узкому проходу. Было неудобно, тяжеловато, но уже не больно, как он и обещал. И очень стыдно ей, впервые насильно принужденной к подобному действу. Она ощущала себя овцой, покрываемой бараном, и, разумеется, ничего приятного не чувствовала. Ей по-прежнему казалось, что все это происходит с кем-то другим, а она видит как на экране, наблюдая за чужой жизнью.

Между тем он прижал её к себе за живот и присел на кровать. Там он, откинувшись на руки и раскинув свои и её ноги, принялся толкать её снизу бедрами, подбрасывая на себе. Она упала ему на грудь, и ей также пришлось опереться о кровать, чтоб не упасть с него. Устав, он лег, крепко обняв её скрещенными руками, разом обхватив все тонкое тело. Оба тяжело дышали, непроизвольно стараясь попасть в ритм друг друга. — Не устала? Может, ты попрыгаешь сверху? — предложил он. Она не отвечала, тогда он перевалил их набок, положил её на руку и притиснул её живот к своим бедрам; устроился между её коленками, закинул её ногу на себя и, придерживая рукой, забился в ней. (Специально для — Она покорно выдержала уже недолгие толчки в себя, начав сопротивляться, только когда он больно сжал