Дурочка на чёртовой карусели. Часть 2

неё взгляды снизу, он то ускорял, то замедлял толчки в её отверстие, казалось, ещё немного — и вся рука скроется в ней. То лениво полизывая потемневший и увеличившийся бугорок, то нажимая на него языком, он ждал её реакции, а она по-прежнему ощущала только боль. Наконец прослушав её томительные стоны, мужчина вынул из неё мокрую руку и приставил язык к трепещущему отверстию, слизывая её соки. Она пыталась отодвинуть плотно вжавшуюся ей в промежность крупную голову, но ничего, конечно, не получилось; и несколько секунд она выслушивала его сладкие причмокивания и выдерживала уже менее невыносимые прикосновения.

Он дернул её за руку на себя, обнял за спину и целовал липкими губами. После с хриплым возгласом «теперь ты» Александр столкнул её с себя на кровать, вскочил и, схватив за плечи, дернул к низу живота. Инстинктивно она вытянула руки и уперлась в его круглый живот, стиснув губы. Сильно схватив её плечо и накрутив на кулак волосы, он вжал её в пах и, перецепив руку ей на шею, сдавил. Она в ужасе захрипела и начала хватать открытым ртом воздух; как и вчера, и позавчера, давясь и испытывая приступы тошноты, крепко сдавленная им за виски, долго выдерживала глубокое погружение его органа в своё горло. Нагнувшись к ней, он приговаривал: — Ничего, ничего,... потерпи,... скоро уже,... вот сейчас,... как хорошо... м-м, — и выплеснулся ей на безвольно приоткрытые губы. Оставив её лежащей, ушел в душ и, вернувшись и найдя её в прежнем положении, поднял и поволок туда же. Спросил, держать ли ей волосы, если её будет тошнить, и, получив отказ, облил её водой, умыл ей лицо и уложил в кровать, накрыв одеялом, несмотря на тепло.

Лиза перестала дрожать и согрелась; она искоса взглянула в сторону мужчины и встретила его взгляд: — Ну как ты, жива? Вместе с окончанием мук к ней вернулась способность соображать здраво, а его кажущаяся сиюминутная уравновешенность придала ей смелости. — Послушайте, Александр, — впервые назвала она его. — Может быть, просто будем встречаться, ну как все. Я буду иногда приходить к вам, вы — ко мне. Будем созваниваться и назначать свидания... — Саша, — перебил он её. — Называй меня Саша и на «ты»; ты не моя подчиненная, ты моя девушка. Продолжай, что ты там ещё надумала? После слов «ты моя девушка» у неё заметно поубавилось предложений, т. к. предыдущие он пропустил мимо ушей, ничего не отвечая. Улыбаясь, смотрел он на неё и, опустив руку ей на щеку, погладил. — Алек... Саша, ну так нельзя, вот так насильно, ведь у меня может быть кто-то, я могу быть несвобод... Она замолчала, остановленная его хохотом: — Да нет у тебя никого! Был твой хмырь, и тот продал тебя сразу же, как почуял деньги... Да не расстраивайся ты, Лиза, поверь мне — не о чем. Только голову тебе дурил, он же женат! Да, кстати, а как это сочетается с твоей... э-э... порядочностью, вот?! Или