Текила (глава из романа "Океан между")

двери одной из кабинок доносился шум журчащей воды.

Никита подошел к ней и проверил, не заперта ли дверь. Как он и ожидал, Текила не утруждала себя такими пустяками. Стараясь не шуметь, Никита приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Он увидел маленький предбанничек, где на вешалке была небрежно развешена одежда Текилы, там же располагался хромированный держатель с белым полотенцем, на который сверху были брошены маленькие черные женские трусики. Сама душевая была отделена от предбанника клеенчатой занавесью, через которую Никита увидел расплывчатые очертания обнаженной девушки. Никита беззвучно прикрыл за собой дверь и приблизился к полупрозрачной занавеси.

Когда он отогнул клеенчатый полог, его взору открылась захватывающая картина удивительно тонкого, словно деревце, тела девушки, покрытого гладким загаром, на котором золотым пушком выделялись выгоревшие на солнце волосики. Текила стояла к нему спиной и была как будто абсолютно равнодушна к тому, что происходит позади нее. Эта неопределенность — слышит ли она, что кто-то нарушил ее покой и если слышит, то почему не оборачивается — привела Никиту в странное возбуждение. Он больше не мог себя сдерживать, и ему уже было абсолютно все равно, как она к этому отнесется. Он склонился к ее молодому мускулистому заду, по которому то и дело стекали струи воды, оставляя восхитительные капельки росы, и слизнул одну из них языком.

Девушка вздрогнула, но не обернулась, продолжая как ни в чем ни бывало наслаждаться струей теплой воды, бьющей ей в лицо. История с петтингом под одеялом повторялась. Никита, воодушевленный ее первой реакцией, уже без опаски стал лизать ее гладкие мокрые бедра, начиная от сгиба в колене, затем поднимаясь вверх до упругого выступа ягодиц и заканчивая на поясе.

Он чувствовал еще не до конца смытый сладко-солоноватый вкус ее кожи, и с каждым движением языка снизу вверх он все ближе и ближе подбирался к углублению, образованному двумя половинками ягодиц. Строение ее ног было таково, что в месте их соединения почти не было просвета, поэтому Никите приходилось с усилием пропихивать свой язык в эту восхитительную ямку, при этом ощущая пряный вкус интимной женской плоти. В какой-то момент своих упражнений он заметил, что девушка немного напряглась и замерла, как будто прислушиваясь к новым ощущениям в своем теле. Ему даже показалось, что кто-то вошел в туалет, и поэтому она так сжалась. Впрочем, это было уже неважно. Вдруг Текила слабо вскрикнула и, упершись руками в стену, изогнула кошачий стан, приподняв попу и неожиданно открыв ему сразу всю свою розовую плоть для ласк.

Это был переломный момент, когда и женщина, и мужчина теряют ясность рассудка и всеми движениями разума и тела стремятся к единственной и безумно необходимой развязке. Никита, взявшись двумя руками за бедра Текилы, с удвоенной энергией принялся ласкать отданную в его распоряжение темно-розовую плоть, проникая кончиком языка все глубже и глубже, пока не погрузил туда и кончик носа, что привело девушку в еще большее неистовство. Никита с трудом