ПЬЕДЕСТАЛ. Вектор 4

забью на смерть, вот ещё моду взял привередничать он будет, а дама будет эти капризы терпеть, ссы сейчас же!

От страха перед побоями на коленях с задранной ногой начинаю мочиться в миску. Госпожа брезгливо наблюдает за мной. Мочи — до краёв. Конечно облегчение приятно, но не верится чтобы грозная Госпожа позаботилась о моём комфорте. И правильно, что не верится!

— Так, нассал? И что теперь это всё будет тут стоять и вонять? Быстро всё убрал после себя!

— Как?

— Как? Каком к верху! Всё выпил, живо, всё в себя! И миску вылизал!

Плётка вытягивает меня по спине! И раз, и два, и три, и ещё...

Я обмер от боли и ужаса! Я этого не выдержу! Я не смогу!

— Смилуйтесь, Госпожа! Можно я...

— Ты что, сучёнок, торговаться со мной вздумал! — Удар такой, что искры из глаз!

Опускаю голову к своей, ещё горячей мочой и пью её, стараясь всё делать быстро, не задумываясь о мерзости происходящего. Надо внушить себе, что это её нектар, надо но не получается. Всё лезет назад...

— Сейчас я тебе скрашу работу, подсластю пилюлю... — Мягко говорит Госпожа, успокаиваясь тем, что её приказ выполняется.

Мы стоим у угла комнаты, она закидывает ногу и упирается ею в стену над моей головой, её пальчики разводят за колечки губки вагины из под страпона.

— Арбузик на волю просится. — Кокетливо говорит она. И через мгновение на мою голову, лакающую из миски льётся её горячий, золотой нектар. Он стекает по моим волосам, лбу, шее и щекам в миску. Всё смешалось...

Я нахожусь в каком-то феерическом мочевом водовороте, моча повсюду, её запах и вкус заполнили всё пространство вокруг меня. Но всему настает конец. Миска пуста, живот раздут, весь я обоссанный как общественный туалет. Туалетное рабство — элемент Фемдома, сам знаю... И не жалуюсь, наоборот, я давно установил для себя это взаимоотношение раба с Доминирующими женщинами. А уж с моей красавицей, всё это в кайф!

Меня снова ведут гулять по залу, я понимаю где я должен остановиться. Конечно, это же очевидно... Пластиковый пакет с завернутой в него плоской хрустальной вазой! Чему быть, того не миновать! И я смиренно иду к нему под цокот каблучков моей Госпожи...

— Так, что ты тут нашёл? — Издевательски участливым тоном спрашивает Госпожа. — Ну-ка разворачивай!

Делаю что велено. Запах из пакета соответствующий содержимому.

— Фу! И как это тебя угораздило!

Я понимаю, что нужно играть на опережение. Вытаскиваю из пакета вазу и начинаю обцеловывать две «шоколадки» на дне!

— Фу! Я сказала!

— Не могу, убейте, но это от моёй любимой, несравненной, восхитительной Госпожи. Я её боготворю!

Получаю несильный удар плёткой. Раболепно продолжаю целовать. Удар сильнее. Всё равно целую. Удар наотмашь, такой силы, что тело дёргается. Не отрываю губ.

— Верный «пёсик»... Любишь хозяйку?

— Души в ней не чаю!

— Ложись головой к вазе и нюхай, я сейчас приду.

Я лежу возле вазы с фекалиями, нюхаю, ловлю себя на мысли, что ни для кого другого