Тётушка Дженни (буржуйский инфантилизм)

поголовно женский персонал этой клиники чего стоит, — продолжал обиженно рассуждать я, — Особенно молодые врачи и медсестры»

— Чего ты ждёшь? — прикрикнула на меня Дженни, — Не слышал что тебе сказали?

Дженни присела передо мной на корточки и принялась расстегивать мои брюки.

— Что это такое? — продолжала ворчать моя тётя, — Целый день ведешь себя хуже маленького! Уже и раздевать надо, как малыша.

Раздев меня до подгузника, Дженни вопросительно посмотрела на врача.

— Подгузник тоже снимай, — улыбнулась та.

Оставшись голышом, я густо покраснел и прикрылся между ног.

— Как стесняется, — улыбнулась юная медсестра.

— Сейчас же убери оттуда руки! — прикрикнула на меня Дженни и не дожидаясь моей реакции, насильно разняла мне ладони.

— Не надо нас стесняться, — улыбнулась врач.

— Как будто врач с медсестрой не видели маленьких мальчиков голышом! — насмешливо сказала мне Дженни.

— Иди ко мне, — улыбнулась медсестра, поманив меня пальцем.

Я несмело подошел к ней, продолжая прикрываться одной ладонью.

— Становись вот сюда, — сказала медсестра, кивнув на рейку для роста.

— Тебе где сказали руки держать? — повысила голос Дженни.

— И вправду, от кого ты тут прикрываешься, — улыбнулась медсестра, мягко убрав мою руку.

Стоя перед всеми голышом, мне хотелось провалиться под землю от стыда.

— Теперь становись на весы, — попросила медсестра, измерив мой рост.

Я послушно встал на весы.

— 75 фунтов, — объявила медсестра, подвигав гирьки весов.

— Ого, — усмехнулась Дженни, — Хорошо у мамы кушаешь.

— А теперь залезай на кушетку, — приказала мне врач.

Дождавшись, когда я усядусь на высокую кушетку, врач одела фонедоскоп и принялась прикладывать его к моей груди.

— Теперь послушаем спинку, — сказала она через минуту.

Прикосновение холодного фонедоскопа к спине заставило меня поёжиться.

— Хрипов нет, — сообщила врач, и повесив фонедоскоп на шею, взяла из стоящей на кушетке банки небольшую деревянную палочку, — Сейчас проверим горло. Скажи А.

Я широко открыл рот и врач нажала мне деревянной палочкой на язык.

— Горло тоже в порядке, — улыбнулась она, — Ну что, Томми, ложись на спинку.

— Решили осматривать лёжа, как малыша? — с ехидной улыбкой поинтересовалась Дженни.

— Ага, — кивнула врач, — Лёжа намного удобнее.

Еще больше покраснев от стыда, я послушно улёгся на кушетку.

— Сначала пощупаем животик, — ласково улыбнулась врач, принявшись мять мне живот, — Какой он у тебя плотный.

Врач сильнее надавила мне на живот и я, не удержавшись, громко пукнул.

— Как не стыдно! — засмеялась Дженни.

— Когда он в последний раз ходил по большому? — поинтересовалась врач у моей тёти.

— Полчаса назад, — ответила Дженни, — Когда в магазине обкакался.

— Стул нормальный? — спросила врач, продолжая щупать мне живот.

— Вроде да, — пожала плечами Дженни, — Наложил в штаны такую кучу, что потом полчаса отмывала его грязную попу.

— Сейчас мы ее посмотрим, — улыбнулась врач, задирая мои ноги вверх.

Неожиданное прикосновение чужих пальцев к попе заставило меня испуганно вздрогнуть.

— Здоровая гладкая кожа, — сказала врач, бесцеремонно раздвинув мне ягодицы, — Сразу видно, что за ребёнком хорошо следят.

— Стараюcь, — усмехнулась Дженни.

— Эми, дай мне термометр, — обратилась врач к медсестре.

Почувствовав, что врач еще выше задрала мне ноги, я с ужасом догадался, где она