Тётушка Дженни (буржуйский инфантилизм)

подставить под струйку баночку, — напомнила из-за ширмы моя тётя.

Я подставил под горячую струю пластмассовую баночку и наполнив ее, снова принялся писать в горшок.

— Всё? — раздался у меня за спиной голос тёти, — Давай сюда баночку. А горшок сейчас выльем в раковину.

Вылив и помыв пластмассовый горшок, Дженни вывела ...меня из-за ширмы.

— Тебя что не учили встряхивать писюнчик после того, как сходил по маленькому? — проворчала она, — До сих пор оттуда капает. Все ноги себе замочил.

— Ничего страшного, — сказала медсестра и взяв детскую салфетку, аккуратно вытерла ей мою письку.

— Чего надул губки? — ехидно поинтересовалсь у меня Дженни, — Медсестра не спросила разрешения, можно ли вытереть тебе писюнчик?

— А как покраснел, — улыбнулась медсестра, вытирая детской салфеткой мои голые ноги.

— Это ж надо, чтоб ребенок в восемь лет так стеснялся, — усмехнулась Дженни.

— Наверно не может дождаться, когда его оденут, — сказала медсестра.

Дженни взяла с кушетки мой подгузник и быстро его мне одела.

— Теперь маечку, — сказала она, натягивая на меня майку, — И конечно штанишки.

— Уже пописал? — с улыбкой поинтересовалась вернувшаяся в кабинет врач.

— Ага, — кивнула медсестра, демонстируря врачу наполненную жёлтой жидкостью баночку.

Врач передала моей тёте стопку бумаг.

— Спасибо, — улыбнулась Дженни и быстро попрощавшись с врачом и медсестрой, вывела меня из медицинского кабинета.

После визита в клинику мы отправились обедать в ближайший Макдональдс. Я надеялся, что Дженни закажет еду из машины, но она потащила меня вовнутрь. К счастью никто из посетителей ресторана не заметил под моими штанами подгузника, хотя сидевшая за соседним столом молодая женщина с грудным малышом на коленях смотрела на меня с ехидной улыбкой.

По приезде домой Дженни сразу сняла с меня брюки.

— Ясельные малыши ходят дома без штанишек, — заявила мне тётя со своей обычной насмешливой улыбкой.

Я обиженно промолчал, понимая, что спорить с ней было бесполезно.

— Посмотри пока мультики, — сказала Дженни и включив телевизор, принялась относить многочисленные покупки в мою комнату.

«Собралась превратить ее в детскую» — с обидой догадался я. Не хотелось даже видеть, что там делает моя тётя.

— Томми! — позвала меня Дженни минут через 40.

Я нехотя поплелся в свою комнату.

— Что скажешь? — улыбнулась Дженни, — Классная получилась детская?

«Абсолютно всё изменила, — недовольно поморщился я, оглядевшись по сторонам, — Даже мобиль над кроватью повесила». Ужаснее всего смотрелся большой стол у окна, застеленный специальным клеенчатым матом. Многочисленные детские принадлежности на столе недвусмысленно намекали, что он предназначен именно для смены подгузников.

— Иди сюда, — поманила меня пальцем Дженни, — Сейчас одену тебе другую маечку. Эта слишком нарядная, чтобы в ней спать.

— Я не хочу спать! — обиженно заявил я, — Только малыши днем спят!

— Опять не слушаешься? — повысила голос Дженни, — Забыл, что тебе теперь два годика? Поэтому и режим будет соответствующим — включая дневной сон.

Послышавшийся с улицы смех заставил меня обернуться на приоткрытое окно. «Полностью убрала жалюзи, — мысленно отметил я, чувствуя на щеках румянец стыда, — Заменила их шторами с детским рисунком: корабликами ии якорями». К моему ужасу шторы были полностью распахнуты