Одна десятая лошадиной силы. Часть 7

мне по барабану, что тут было до меня. Но сейчас я уверен, что никто Девятку и пальцем при мне не тронет.

Сергей насмешливо посмотрел на товарища:

— Ууу! Какой суровый... Прям боятся все тебя?

— Не в этом дело. Есть правила и их нужно соблюдать.

— И тебя только это останавливает? — не унимался Серега, — Ну по честному скажи. Вставил бы? Да или нет?

— Да что ты заладил... Отстань, Серый! Гляди, катер какой-то плывет!

— Андрюх, хорош вилять! — со смехом давил на него товарищ, — Да или нет? Одно слово.

Андрей покраснел, как рак и неуверенно ответил: — Ну она ж как мать мне, Серега!

— Ну блин, тоже мне, маму вспомнил! Она же та еще сучка, глянь: все при ней буфера не висят почти, жопа супер просто, а? Дрон, давай колись — присунул бы, а? Ты же ухаживаешь за ней каждый день. Трогаешь, моешь, натираешь всякими мазями, сиськи там, попку трешь... Она поди, небось сама течет от твоих рук, как сука, а?

— Ну да, наверное... — сдался Андрюха, но тутже собрался и твердо добавил, — Нет! Все, достал, Серый! Тема закрыта. Потрепались и хватит. Она не женщина! Ясно?

Серега зажмурился на солнце и, откинувшись на спину пробормотал:

— Ну да, ну да, конечно... Это нам просто кажется...

— Иди, лучше, окунись, Серега! — повеселев предложил Андрюха, — Глядишь — и дурь вся выйдет!

— Ладно, уговорил! Пошли вместе, — вскочил, смеясь жокей и рванул к воде.

Парни наслаждались теплой морской водой и солнцем еще часа полтора, пока палящее солнце не прогнало их с раскалившегося песка. Быстро собравшись, они повели спортсменок в лагерь.

Жара накрыла остров беспощадно раскалив землю и постройки. Солнечные лучи прожигали все, к чему прикасались. Груженные всякой всячиной повозки, влекомые рабочими «лошадьми» медленно перемещались по территории лагеря. Женщины натужно стонали и пыхтели, прилагая неимоверные усилия, с трудом увлекая за собой скрипучие телеги. Некоторых сопровождали погонщики в широкополых шляпах, которые тоже мысленно проклинали неожиданно наступившую после прохладных дней жару. Изредка раздавался свист плетей, которыми она подгоняли чересчур замедливших движение рабочих.

Со стороны ближнего причала в сторону лагеря, стараясь держаться тени растущих вдоль тропинки невысоких деревьев, медленно шли трое. Одним из них был Доктор. С мрачным видом он всматривался вперед и иногда отпивал из поллитровой бутылочки питьевой воды. Его спутники были облачены в летнюю камуфляжную военную форму без опознавательных знаков и с невозмутимым видом бодро переставляли ноги, не обращая внимания на жару.

— Вы, Константин Валерьевич, просто покажите нам, где он находится и идите по своим делам, а мы уж дальше сами. Ваше присутствие там не обязательно, — сказал негромко один из «военных», который был несколько старше другого.

— Хорошо. Здесь уже недалеко... — ответил Доктор,

Вскоре показались административные постройки лагеря и Костя указал в сторону одного из них со словами:

— Вот этот двухэтажный дом возле трех кипарисов. Это его дом. В это время он обычно там, но может и отсутствовать.

— Ничего, мы дождемся. Вы можете идти по