Одна десятая лошадиной силы. Часть 8

молниеносно пресекала различные нарушения порядка, выводя наружу особо ретивых и перебравших граждан.

Сорок первая поравнялась с Девяткой и стала медленно ее обгонять. В какой-то момент ей это уже почти удалось, но пожилой наездник, зачем-то прибавил ходу и лысая неестественно дернувшись, стала сбиваться с темпа, делая неестественно длинные выпады ногами, стараясь наверное набрать скорость за счет увеличенного шага. Андрей удивленно взглянул на соперника и решил не ускорять изрядно вымотанную Ирину, а подождать еще немного.

Впереди показалась финишная линия, возле которой скопилось много народу и судей в ярких формах. Сорок первая, наконец справилась с координацией, но драгоценные секунды были утрачены — Девятка продолжала бежать на полкорпуса впереди соперницы. Ей, наконец удалось разогнать коляску до нужной скорости, при которой подача напряжения прекратилась и поврежденное колено снова начало давать о себе знать. Усилием воли, она пыталась отключить себя от этой нарастающей боли, но тщетно. Непослушная нога стала самопроизвольно подворачиваться и заплетаться и, буквально через несколько минут пронзительная боль в грудях заставила ее снова резко выгнуться и, собрав все оставшиеся силы совершить невозможное. Сквозь вырывающийся крик, она стиснула зубами жесткий упругий кляп и, зажмурившись стала отталкиваться от земли своими одеревеневшими от бесконечной нагрузки ногами со вздувшимися венами, равномерными рывками разгоняясь до необходимой скорости.

Андрей крепко вцепился в поручни, стараясь удержаться в качалке, но не сбавляя заданной скорости, несмотря на то, что пульс Ирины вырос до 184 ударов в минуту. Это была критическая величина для спортсменки. Он понимал, что это было бы равнозначно потере единственного, чудом выпавшего ему шанса, и никак не мог позволить себе проявить сострадание к орущей безумным голосом от боли, но послушно тянущей его за собой женщине. Отчаянно дергаясь от непрекращающихся разрядов в груди, она неестественно корчилась в беге, мотая головой, словно пытаясь согнать с себя весь кошмар боли и мук, словно рой насекомых облепивших ее сочное, покрытое потом и кровью тело.

Дроны саранчой вились вокруг обессиленных спортсменок, в разных ракурсах снимая и транслируя четкое изображение на графические табло ипподрома с каждым кадром возбуждая толпу зрителей реалистичными подробности сумасшедшей баталии за первенство первого тура соревнований.

За сотню метров до финиша Ирине, наконец снова удалось избавиться от жжения в грудях — она развила требуемую скорость и совершая нелепые выпады неслась к своей первой победе, оставляя позади таких же измотанных спортсменок. Ее основная соперница так и бежала оторвавшись на несколько шагов, не в силах ничего предпринять. Пожилой наездник прекратил, наконец попытки ускорить ее, осознав, наконец, тщетность ненужных мучений.

Рев ипподрома потонул в оглушительной сирене, которая означала конец забега первой группы участниц. Амирасланов от волнения вскочил с места и, держа в руках наполненный бокал шампанского, ловко откупоренного одним из его охранников, радостно смотрел на своих друзей, наперебой поздравлявших его с почином.

— Это, конечно, не еще не победа, но большой задел, дорогой друг! — рассудительно констатировал Виктор Васильевич, мысленно прощаясь с неудачной ставкой в несколько десятков