Рандеву

девственность желтого одеяла земли. Бледная кожа на голых бедрах моей пуританской супруги и дрожащие руки незнакомого мне мазохиста. Уверенная поступь власти, затянутую в форму. И взгляд. Жадный, внимательный, искрящийся мыслью:

— И-и: что же теперь?

Я машинально взял не свою чашку и одним глотком допил оставшиеся там капли. Мужчина неслышно выстукивал пальцами какой-то марш. На меня он не глядел. Я смущенно отвел взгляд и принялся совершать массу бесцельных движений вроде перебирания пальцами края скатерти, попытки подняться и уйти, рвануться к плите и поставить чаю нового:

Внезапно мужчина поднялся и шагнул мне за спину. Я поднял голову, но он встал так, что я его не видел. Потом положил руки мне на шею и аккуратно скользнул вниз, раздвигая полы махрового халата. Его левая ладонь нащупала мой сосок и легонько его сжала. Я поморщился от болезненного ощущения, но он уже двигался ниже, к тому, что скрывали мои широкие темные трусы.

Мое сердце заколотилось — загнанный зверек, маленький и мохнатый, тщетно ищущий место куда бы спрятаться. И, не найдя такового, этот зверек смотрит в лицо надвигающейся своре.

Чтобы дотянуться до моей промежности, мужчине пришлось нагнуться сильнее, и его приятный мятный запах мелкой волной окатил меня. Я думал, что контролирую себя, но потом оказалось, что я держу свою ладонь на его бедре: немного поднимаю зад над стулом, чтобы его руки беспрепятственно проникли за темную ткань моих трусов.

Если бы в этот момент в кухню вошла Наташка, то разразился бы дикий скандал... А может и не разразился бы. Черт, прожив десять лет со своей женой, я практически не узнал ничего о ее сексуальных пристрастиях. И надо такому случится, что об этом мне сообщает совершенно посторонний человек, которого я толком-то не знаю! Какой-то незнакомый гаишник из Тополищ, любящий когда ему делают минет и ломающий кайф любовникам на «Москвичах»:

Я сжал губы, прогоняя неприятные мысли прочь.

Мужчина в это время уже добрался до моего члена, набухшего и пульсирующего. Сильные пальцы акккуратно ощупывали пенис, яички и промежность, подобно опытному урологу, старадющему сексуальными перверсиями. Жаркое дыхание в ухо, тесные объятия, боязнь быть застигнутым врасплох собственной женой — я с неслышным стоном отстранился от гаишника и отскочил к шкафу с посудой. Моего мохнатого зверька давно уже поймали и теперь сильно трепали, да так, что мир шатался у меня в глазах.

— Я: Я... — мой голос сорвался и слова камнем запечатали горло.

Мужчина замер, словно каменное изваяние, а потом медленно выпрямился. Губы его улыбались, но в глазах промелькнуло что-то холодное и колючее, как льдинка в полынье. Не говоря ни слова, он пожал плечами и вышел из кухни в коридор.

Я бросился за ним, ломая руки в отчаянии. Моя голова просто распухла от вопросов и слов извинений, от ругательств и тривиального «пошел вон!». Моя трепетная тень нависла, как коршун, над мужчиной, пока он обувался. Но, будучи уже одетым в свое шикарное пальто, гаишник безо всяких слов,