странно притихла. И вот, в тот момент, когда он двинул шар особенно глубоко, влагалище, натерпевшееся с утра, начало быстро сокращаться. Девчонка заверещала снова, но уже от наступившего оргазма. Хозяин резко вытащил половник из кончающей дырочки и отчаянно завопил:
— Проклятая мерзавка! Вся в своего никудышного отца! О горе мне!
Буратина притихла, испугавшись, а щелка продолжала сладко пульсировать.
— Ну, нет, чертовка, так не пойдет! Это не наказание, а праздник! Плати золотой!
Пришлось заплатить один золотой из пяти. Пошмыгивая от огорчения, Буратина покинула проклятую харчевню.
Ночь была темна, — этого мало — черна, как сажа. Всё кругом спало. Только над головой Буратины неслышно летала ночная птица Сплюшка.
Задевая мягким крылом за ее нос, Сплюшка повторяла:
— Не верь, не верь, не верь!
Она с досадой остановилась:
— Чего тебе?
— Не верь коту и лисе...
— А ну тебя!..
Она побежала дальше и слышала, как Сплюшка верещала вдогонку:
— Бойся разбойников на этой дороге...
[email protected]