Уход из клуба

достаточно прочная, и без помощи как минимум гранатомета тут не пройдёшь.

Полицейский проводил меня в маленькую комнату, разделенную прочной кирпичной стеной, укрепленную листами металла. В стене было маленькое окошко, закрытое металлической сеткой. Сетка была достаточно тонкой, чтобы сквозь нее было видно, и достаточно густой, чтобы через ячейки невозможно было просунуть даже сигарету.

Через несколько мгновений после того, как я сел, дверь в другом конце комнаты открылась, и Джерри Асеведо в наручниках и кандалах на ногах вошел в комнату и тяжело сел.

Он посмотрел в окно и кивнул мне:

— Спасибо, что пришел.

— Вот какого хрена я здесь? Мы с тобой не знакомы, и последний наш разговор был не из приятных. Единственная связь между нами — наши жёны.

— Не верно, — каркнул он, — единственная связь между нами — мы сами. У меня нет никакой связи с твоей женой. Я трахал ее, думаю, два или три раза, но я даже не знаю её имени, и за исключением случаев, когда она лежит на спине или стоит раком, она мне даже не нравится. Твоя жена обычная шалава. Я не знаю, что толкает её трахаться с таким количеством мужчин, и мне всё равно. Я просто был одним из них время от времени.

Меня это шокировало. Судя по его взгляду и тому, как он это сказал, у меня сложилось впечатление, что ему действительно не нравилась Серена. Как он уже сказал, он считал её обычной шлюхой.

— И ты действительно не знал Донну, — отрезал он, — Донна совсем не такая, как ты думаешь. Я любил ее, но Донна до самого конца была извращенной сукой. Вот между нашими женами есть связь. Они были противоположными сторонами одной медали. Впрочем, как и мы с тобой...

Я был поражен. Я не видел связи между нами, не говоря уже о наших женах.

— Ну и с какого хрена они похожи? — спросил я.

— Твоя жена... ммм...

— Серена, — подсказал я.

Он посмотрел на меня как на тупицу.

— Да похрен её имя, — засмеялся он, — так же, как и Донна, она пошла не той, мать её, дорогой. Она искала в клубе то, чего там никогда не найти. Сначала я думал, что она подсела на секс. Она всегда хотела больше, парни драли её один за другим, а она всё орала, что хочет больше. Это было похоже на конвейер — сунул, вынул, кончил, следующий.

Знаешь, такое может стать страшным ударом по эго мужчины. Представь — ты такой весь её трахаешь, она тебе подмахивает, и ты думаешь, что действительно крут. Но как только кончишь или, что еще хуже, устаешь, ты понимаешь, что ей плевать на все твои усилия, ей плевать на тебя, и точка. Она просто переходит к следующему парню. Неважно, какой ты — большой, высокий и сильный красавец или какой-то лысый заморыш-очкарик. Все, что ты для нее значишь, и все чем ты когда-либо для неё будешь — ты просто член.

Её и не трахал-то никто больше двух