Гастролёр Гена

В нашем училище моего друга Гену прозвали гастролером. Когда наступал отпуск после летней практики на кораблях, все курсанты спешили, как можно быстрее получить отпускные билеты с проездными документами и убыть на родину. Не торопился только мой друг Геннадий.

— Гена, ты получил документы? — помахивал я перед его носом отпускным билетом.

— А куда торопиться? Еще не вечер, — снисходительно улыбался Геннадий, явно что-то недоговаривая.

— Гм. Сейчас не зима, а лето, и с билетами будет проблема. Сечешь? — наступал я.

— У меня еще не все планы по Питеру выполнены. Кое-кому, я еще кое — что должен, — отмахивался от меня Геннадий, как от назойливой мухи...

— Небось, к Илоне опять намыливаешься без меня? — съязвил я.

— Я человек не жадный. А ты — мой лучший друг. Как же я могу без тебя? Мы же с тобой почетный караул у ног нашей красавицы, — Гена с виноватой улыбкой похлопал меня по плечу.

— Ладно. Уговорил. Так и быть, повременю с отъездом, — ответил я, — слегка ткнув его кулаком в живот.

Дело было в том, что нас с Илоной познакомила ее подруга моя кузина Саша. Они обе учились на третьем курсе университета, а мы — «гвардейцы» на таком же курсе в высшем военно-морском училище. Сближали нас не только личные качества каждого из нас, так сказать — общие интересы, а еще и то, что ростом мы были подстать гвардейцам кардинала. Мы с Геной, по прозвищу, приклеенному нам, были еще и — гренадерами, имея по 185 сантиметров, а Илона с Сашей по 183, но когда они были на своих «Шпильках», то сравняться с нами им не позволяли разве что наши бескозырки. Когда мы вчетвером прогуливались по Невскому, то люди оглядывались на нас, называя баскетболистами. Одно неудобство мешало нашим встречам. Я думал, что Геннадий в благодарность за знакомство выберет дамой своего сердца умницу-отличницу мою яркую брюнетку кузину, а мне выпадет честь завоевать сердце блондинки Илоны. Но произошло все с точностью до наоборот. Гена — скот, тут же влюбился в Илону, оставив на мое попечение кузину с голубыми глазами. Саша была оскорблена до глубины души, попрекая во всем меня, говоря: «Каким был ты в детстве неумекой, таким и остался.

— Это почему же?! — возмущался я.

— А потому! Я думала, что твой друг — птица более высокого полета, умеющая разбираться в настоящей девичьей красоте, а она клюнула на «ломовую лошадь». Поэтому, мы теперь предпочитали встречаться только с ней, оставляя кузину за бортом. Иногда мне надоедала роль посредника между Геной и Илоной, когда они ссорились и расставались «на век». Тогда Гена чуть ли не на коленях стоял, прося моей помощи, но я говорил с ехидцей в голосе.

— Сегодня не получиться, Встречаюсь с кузиной и ее лучшей подругой Таней, которая, кстати, ростом была подстать кузине, но училась на литературном факультете, мечтая о карьере журналистки. Танечка была очень симпатичной блондинкой с точеной фигурой, почти как у Афродиты, с голубыми глазами,