Место 37

поднимал и опускал ее задок, то резко, то плавно, поворачивая ее тело из стороны в сторону и вставая иногда на мостик. Наконец она отрывисто задышала и вздрогнула... «Что это было? — сквозь сон спросила она — я ничего не помню, но мне было сказочно хорошо». Я, ничего не ответив, положил ее рядом с собой на бок и стал покрывать поцелуями ее лицо.

— Ты умеешь читать мои мечты? — промурлыкала она — мне было так хорошо!.

— Я просто люблю тебя, а ты спи — ответил я.

Уснуть нам больше не удалось, хотя мы и отдохнули немного от секса. На Ольгу неожиданно напало неудержимое любопытство. Она засыпала меня вопросами о моем прошлом и, настоящим и будущим, о моих чувствах и мнениях по всяким разным вопросам, от любви до политики и искусства. Утро мы встретили тем, что хором потихоньку распевали глубокомысленные песни. Смешная и грустная в то же время сцена — в постели лежат голые мужчина и женщина, которым хорошо вдвоем и... поют. ПОЮТ ОТ СЧАСТЬЯ?

Автобусных рейсов с утра было много, просто невозможно было опоздать. Мы сидели на переднем сиденье, Ольга сладко спала, посапывая на моем плече и причмокивая на кочках. Дорога была ухабистая из-за не растаявших еще кусков льда и снега, и мне приходилось постоянно придерживать Ольгу за плечи, рука затекла, но не существовало и не могло существовать причин, могущих снять мою руку с ее плеч, Я СЛИШКОМ ЛЮБИЛ ЕЕ, ЧТОБЫ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ РОСКОШЬ НЕ ЗАБОТИТЬСЯ О НЕЙ.

Гостиница оказалась в городе единственной, и хуже гостиницу я видел только в давнее советское время. Стены номера были окрашены в ядовито-желтый цвет, часть краски уже отслаивалась лохмотьями, потолок был весь в потеках, кровати ужасно скрипели, а единственное кресло в номере было так провалено, что с тем же успехом можно было усесться на полу. В номере не было ни телефона, ни телевизора, ни даже радио, ни горячей воды, а тем более ванны или душа, в углу за перегородкой, как в допотопной коммуналке высовывался край ржавой раковины с краном, достойным музея истории диктатуры пролетариата. Постельное белье меж тем оказалось хоть и старым, но чистым, нам этого вполне хватило, чтобы не обращать на окружающий нас «дизайн» внимания и, мы, успев соскучиться друг по другу, кинулись в постель. Однако вскоре Ольга, проведя ладонью себе пониже грудей, заявила... «Я не могу так долго без воды. Мне надо помыться, придумай что-нибудь».

Я вылез из-под одеяла, оделся и стал думать. Единственное, что пришло мне в голову, это упросить горничную спасти меня, заплатив ей столько, сколько на попросит. Убеждения мои видимо показались ей столь искренними, что она набрала в единственную в гостинице ванну горячей воды из шланга, подсоединенному к батарее центрального отопления (!!!). Ольгу это почему-то вполне устроило, она чмокнула меня в щеку и поблагодарила. После омовения она занялась собой, прическа, маникюр и прочее, а я сидел в кресле и недоумевал