Место 37

оказался конечной остановкой пригородного автобуса, на ней стояла маршрутка с желтым светящимся номером 37, следующая на железнодорожный вокзал. Пассажиры так же молча расселись по местам, маршрутка вылетела на шоссе, и тут наперебой заголосили мобильные телефоны — нас искали. Мой мобильный не умолкал до самого вокзала — это звонили они, женщины, от которых я когда-то «по-английски» ушел и которым позволял себя любить. ИМ НЕ НУЖНО БЫЛО ОТ МЕНЯ НИЧЕГО, ТОЛЬКО ЗНАТЬ, ЖИВ ЛИ Я, и, убедившись, что жив, с искренним облегчением радоваться этому. В билетной кассе вокзала мне почему-то дали билет отдельно от группы и, взглянув на него, я уже не испытал никакого удивления от номера места — опять 37. В купе я ехал в полном одиночестве, разглядывая кем-то оставленный на столике букетик желтых тюльпанов в банке из-под пива. Забившись в противоположный от окна угол, я бездумно разглядывал причудливые ночные тени и проплывающие огоньки станций за пыльным и грязным стекле окна купе. Букет на столике расцвел, из него, как залпы салюта, стали взлетать и оседать на грязном оконном стекле пылающие, обжигающие глаза кипящей желтизной расплавленного золота, фразы... ТЫ ДОЛЖЕН НАУЧИТЬСЯ ЦЕНИТЬ ТО, ЧТО ДАРИТ ТЕБЕ ЖИЗНЬ. ЗНАНИЕ, ЧТО ЛЮБИМЫЙ ЧЕЛОВЕК ЖИВ, ЗДОРОВ И У НЕГО ВСЕ В ПОРЯДКЕ — ЭТО И ЕСТЬ СЧАСТЬЕ, КОТОРОЕ ТЫ ИЩЕШЬ!