Житие лейтенанта Зуева. Часть 1: Прибытие

простыни и одеялы. Это те, что нам для переподготовщиков давали, но их никто не использовал.

— Добро, Степаныч! Действуй! Я позже загляну, проверю, — пообещал Лукьянов и впервые добродушно улыбнулся.

— Только смотри у меня, не очень там, — кивнул он на графин с водой, стоящий на столе рядом с граненым стаканом.

— Что вы, товарищ майор?! Я уже третьи сутки ни, ни. Ну, разве что только для аппетита... — поднялся мичман. Пошли за мной... — открыл он дверь. На улице было зябко, подмораживало, где-то неподалеку лаяли собаки...

Молодой месяц висел так, что с его конца подвешенное ведерко вряд бы свалилось. Бабенко глянул на него и сказал:

— Вон и новый месяц вас поздравляет с приездом и обещает хорошую погоду. Не переживайте. Майор у нас человек строгий, но справедливый и душевный. А его Наталья Ивановна — гром баба. У нашего майора главбухом числится. Четыре класса образования, а деньги считать умеет, и всю часть во, где держит, — показал мичман сжатый кулак.

У калитки Косолаповых стоял сам хозяин мичман Косолапов а его молодая жена Зинаида выгружали уголь из кузова машины. Она была в кузове и насыпала лопатой уголь в ведра, а супруг уносил их в сарай.

— Бог в помощь, соседи! — поприветствовал их Бабенко.

— Молодое пополнение прибыло? — спросил хозяин дома, кивнув на молодую пару освещаемую фонарем со столба.

— Да, лейтенант с супругой, знакомьтесь.

Косолапов грубо, по мужски, пожал новичкам руки, а Зина ограничилась одним: «С приездом!».

— Андрей! Ключик от флигелька дашь? — подошел Бабенко.

— Конечно. Только грязно там, не прибрано. Они с час, как уехали, — сказал Касолапов.

— Ничего. Порядок наведем. Лампу с керосином дашь?

— Бери. Она в сенях флигелька стоит.

— У нас электричество только до двенадцати, а потом движок вырубают до шести утра, — пояснил Бабенко, и Зуеву почудилось, что вернулся он в стародавние времена, когда и у них в гарнизоне, где они жили с отцом и матерью, тоже вечерами тарахтел движок.

Когда они вошли во флигель, и осмотрели комнату метров десять и кухню в пять, то не поняли, какой злой Мамай тут прошел. На кухне была снята чугунная плита с печки, не было розеток и выключателей нигде. Видимо конюх принимал в свое время это жилье без указанных атрибутов, поставил свое и, естественно, забрал с собой на всякий случай.

— Да! Тяжеловато будет без света, — подтвердил опасения лейтенанта хозяин флигеля, — и коек нет.

— Они на улице за углом у стены стоят. Принесем? — предложил Касолапов, клиня себя в душе за такой прохлоп, поверив конюху на слово и краснея сейчас перед молодой парой. И тут он, словно искупая вину, сказал:

— Степаныч. Веди молодых в хату, а я тут им быт подустрою...

— Зина! Слазь с машины и быстро готовь ужин. Не видишь, люди устали с дороги и есть хотят.

— Что вы?! Не надо! У нас хлеб есть и консервы, — замахала руками молодуха, пряча глаза от людей, в которых стояли слезы. Она никак