и та отскочила в сторону.
Я почувствовал силу той толкнувшей меня хищницы на своем боку. Ее как наждак шкуру на своем теле. Прямо через акваланг меня обожгло трением жесткой чешуи акулы. Другие акулы меня, почему-то, пока не трогали. Но это пока. Пока не распробовали.
Мне надо было выбираться как-то из этой дикой оголтелой стаи морских острозубых хищниц самому, хотя шанс попасть в акульи зубы более вероятным в отличие от всплывшего к трапу яхты Денниелу.
Но я не мог, ни как решиться на подъем, продолжая вертеться в гуще увеличивающегося числа серых рифовых акул.
Вдруг неожиданно и, наверное, на мое счастье они все как одна ломанулись в одну сторону всей толпой, наверное, увидели морскую черепаху или еще что-то знакомое и съедобное, привлекшее их акулий аппетит. Я, не теряя драгоценного времени начал быстрый подъем к яхте.
Я быстро вынырнул и, не снимая ласты, полез, срываясь с лестницы на Арабеллу. Надо было уносить скорее ноги из воды. Баллоны стягивали меня вниз, а ласты соскальзывали со ступенек лестницы.
Дэниел с испуганными глазами протянул мне руки и выдернул на палубу с опущенной в воду лестницы. Прямо с баллонами я упал на спину под их тяжестью и, выплюнув мундштук дыхательного шланга, я снял маску и расхохотался громко, как ненормальный, расстегивая на своей груди замок гидрокостюма. Я смотрел в напуганные, и теперь растерянные глаза Дэниела и хохотал, чудом спасшись от смерти.
Тут ко мне подскочила и Джейн вся перепуганная. В своем том опять коротеньком домашнем халатике она вылетела из каютного трюма, теряя по дороге свои мягкие домашние тапочки. Она упала на колени прямо ко мне и легла на грудь, и я обнял ее.
Джейн запричитала — Живой! Живой! — и приподнялась оперевшись по сторонам руками. Над моей грудью, выгнувшись в гибкой спине, как дикая кошка. И посмотрела на меня полными любви в слезах черными красивыми глазами. Кроме любви и слез в глазах Джейн ничего больше не было. Она сделала это совершенно, не смотря на своего брата Дэниела. Хотя того этакое поведение своей сестренки Джейн уже не удивляло.
Но я был по-настоящему ошарашен.
— Девочка моя. Да куда ж я от тебя теперь денусь — сказал, я ей, немного успокоившись — Разве я тебя теперь оставлю. Вы мне оба стали как родные.
Она не на шутку напугалась, когда из воды выскочил первым, как ужаленный ее брат Дэниел. Сбросив баллоны и ласты с маской, прямо в гидрокостюме он бросился вниз в трюм к каютам.
Он, крикнул — Акулы! Владимир! — и кинулся на кухню, как мне он потом рассказывал. Там, чуть дальше за углом главной каюты в конце коридора, где был на круизной яхте душ и технические комнаты. Слева, и, оттолкнув свою сестренку Джейн в сторону, чем не слабо ее
перепугал, схватил первую попавшуюся кастрюлю с варенным мясным консервированным супом, который варила да не доварила Джейн, и
вылил далеко по носу Арабеллы.
— Так вот куда ломанулись рифовые акулы — проговорил я —