Валенсия

в себя и у них в душе не остается места ни для кого другого. Такие женщины надменны и холодны. Своим презрительным отношением к мужчине они могут кого хотите свести с ума. Но стоит только доказать ей, что она ничтожество, она превращается в жалкое животное, раболепно преклоняясь перед вами и тем, кто развенчал ее в собственных глазах. Такова была Рут — темпераментная девица с мощным телом и большими, немного отвислыми грудями с карты семерки червей. Она явилась ко мне на следующую ночь, когда я перебирал свои бумаги, накопившиеся за несколько лет моей деловой переписки. Многое уже было не нужно, и я тут же бросал в камин, который, несмотря на разгар лета, специально разжег. Я не заметил, когда она появилась, а она, занятая собой, ничем не привлекла моего внимания. Когда я закончил свое дело и собирался стелить постель, взгляд мой упал на часы, и я удивился: было уже четверть второго. — Где же очередная женщина? — мелькнула у меня мысль. Я осмотрелся. На диване в грациозной позе, закинув руки за голову, лежала милая, светловолосая красавица и, сосредоточенно глядя в потолок, шевелила губами. Белый вязаный свитер, едва достигавший пояса и узенькие черные трусики составляли весь ее наряд. Я подошел к ней. Презрительно покосившись,...она надула губки. — Здравствуйте, — сказал я, не зная, с чего начать разговор с этой строптивой, на мой взгляд, красоткой. — Привет, — ответила она и жеманно повела плечами. Я присел возле нее на стул. — Как вас зовут? — Рут. — Вы не артистка? — Вот еще. К чему мне это? — пренебрежительно ответила она и, закинув ногу за ногу, стала покачиваться из стороны в сторону. — Я свободная от всяких дел и прихотей, — гордо сказала она. — Я люблю тишину и уединение. — И себя, — добавил я за нее. Она с удивлением вскинула на меня свои нежно голубые глаза. — Я достаточно знаю себе цену, — гордо вскинув голову, ответила она. — А не слишком ли дорого вы себя оценили: — спросил я, не в силах сдержать улыбку. Она презрительно глянула на меня и ничего не ответила. — Не хотите со мной разговаривать? — Не хочу говорить на эту тему. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Ну, например, о вашей жизни. Расскажите о себе. — Мне нечего рассказывать, я вся тут. Такой меня и создали. — А кто создал? — Люди. — Все? — Зачем все. Один, конечно. Художник. — А вы ничего в жизни не видели и не слышали? — Что за вопрос, — возмутилась она, поднимаясь с дивана, — вы неприятны мне. — Извините за назойливость. Еще один вопрос. — Ну. — Вы уйдете или останетесь? Она недоуменно глянула на меня. — А почему я должна уходить? — Хотя бы потому, что это моя квартира, а вы тоже неприятны мне. Не мне же уходить. Она закусила губу и тень смущения пробежала по ее лицу. — Я вам не нравлюсь? — испуганно спросила она, заглянув мне в глаза. Мне не хотелось отвечать ей и обижать