После войны

по-собачьи поставил, ухватил за плечи покрепче, заправил ей так, что она в голос охнула, и так до конца дело довел. Потом холодно стало, я, также, на руках, отнес Ваську в парилку. Там не удержался, и еще и третий раз, на пологе, отработал её так, что она только повизгивала. Вообще, должен сказать, парень, что в женском удовольствии я тогда мало что понимал. Считал, что чем сильнее и чаще засаживаешь, тем бабам лучше. На деле, оно, может, само по себе и неплохо, но Васька мне потом признавалась, что в первый раз ей не шибко-то и понравилось, а хорошо было только с того, что видела, как мне хорошо. Одного энтузиазма все же не всегда хватает. Ну, ты взрослый уже, что это я... Тогда мне и вправду до того дела не было. В руках девичье тело, молодое, тугое да жаркое, податливое и гибкое, — вот и все мысли...

В общем, вышли мы из бани только часа через три. Я, по дурному делу, заходов пять сделал на Василису, причем два раза — в парилке. Поэтому голова не соображала, перед глазами — радужные круги, все тело ныло, а сердце из груди норовило выскочить. Думал, дело плохо, сейчас сомлею. Но, — обошлось.
Спать мы легли на этот раз с Василисой вдвоем. Как муж и жена почти, на родительской кровати. Ночью я проснулся, не удержался, и ещё разок сестренку пёхнул, — тихонечко, пристроившись сзади, задрав её ночнушку, под одеялом, чтобы других сестер не разбудить. Василиса даже край одеяла прикусила, чтобы не стонать. Вроде, никого не потревожили, как мне тогда казалось, хотя панцирный матрас скрипел здорово... Василисе, кстати, так почему-то больше всего понравилось, как она потом призналась, тогда впервые в жизни и кончила, — даже испугалась, что сердце у неё остановится...
Однако, жить как муж и жена, мы, конечно, не смогли. Во-первых — некогда. Днем оба на работах, так или иначе. Вечером — полон дом народу. Я и так очень сестер стеснялся, а тут вовсе стал все время оглядывать, не заметили ли они каких изменений...

Они вида не подавали, хотя Натуська иногда, как мне казалось, за спиной хихикала. Во-вторых, — ну, сам понимаешь...
Короче, превратилось это у нас с Василисой во что-то вроде еженедельной банной традиции. В выходной затоплю баньку, посижу маленько — а потом она ко мне... Первую неделю я с таким нетерпением выходного ждал — слов нет. На работе чуть топором по пальцам не засадил, однажды, воображая про себя обнаженную Василиску на топчане, с расставленными ножками, в полной готовности... Так люди травмы и получают, наверное. Ну, и как до дела дошло, — опять оторвались по полной... Василиска в голос только не кричала, на этот раз нам обоим было здорово, и домой вернулись совершенно счастливые...

А вот, когда на третью неделю я сидел в натопленной парилке, потел и предвкушал приход сестры, что-то пошло не так. Ждал-ждал — вроде как, уже скоро минут двадцать пройдет супротив оговоренного времени,