Апрельский ад Екатерины. Часть 2

Сидя на заднем сиденье, Екатерина сквозь тонированное стекло машины разглядывала пролетающий мимо сосновый бор. Она отчётливо слышала дыхание Карима и водителя, и от этого хотелось проблеваться, очистись себя от любых следов взаимодействия с этими двумя. «Взаимодействие» — так она и говорила себе о произошедшем, пытаясь стереть из памяти образы вклолачивающихся ей в глотку чужих членов и мерзкое ощущение затекающей за шиворот мочи. Стереть так же, как она стёрла многие похожие воспоминания своего отрочества... то есть — не до конца.

Екатерина не думала о том, что ей теперь делать — лишь о том, что она могла б сделать иначе прежде. Эта задача, впрочем, выглядела не менее неразрешимой. Какие были варианты? Сказать о себе мужу сразу? «Привет, меня зовут Катя, но раньше звали Леной, и я дочь того бандита, о котором лет десять назад трещала половина страны — да-да, меня тогда тоже убили». Неважное начало знакомства — это мягко сказано. Но что тогда? Сказать перед свадьбой? Так Андрей ещё в те времена хотел в большую политику — а куда с такой женой-то? Уже тогда это было б расценено как предательство. В какой момент это стало предательством? Когда, когда?

— Выгружайтесь, Елена Петровна, — вторгся в её размышления насмешливый голос Карима. — Здесь, впрочем, обращаться к тебе будут несколько иначе.

Да уж она догадывалась.

Кирпичный частный дом возывашался над нею тремя своими этажами, выглядывая из-за железного забора. Скрежетнув ключом в высокой калитке, Карим распахнул её настежь, и, грубо схватив Екатерину за предплечье, потащил внутрь. За спиной она услышала звук отъезжающей машины — обо всём договорились без неё.

Тоскливо скрипнув, дверь дома захлопнулась за Каримом и Екатериной, отрезая той путь к бегству («Хотя какое тут бегство, помилуйте» — усмехнулась над собою она). В просторной комнате напротив окна был широкий диван, и на нём сидели трое мужчин — мускулистые и бритоголовые, с обнажёнными торсами. Лица их, как показалось Екатерине, были не слишком обезображены интеллектом. Карим расположился в стоящем рядом кресле, а Екатерине сесть было негде.

— Сама разденешься или помочь? — бросил ей Карим.

— Не калека пока, справлюсь.

Бежевое пальто отправилось на вешалку, и Екатерина осталась в юбке и блузке. Она чувствовала на себе четыре пристальных взгляда, когда её пальцы пробежали вдоль ряда пуговиц, растёгивая их... Под блузкой был красный кружевной лифчик, поддерживающий её немаленькую грудь. Мужик с татуированными руками, сидящий ближе всего к Кариму, накрыл ладонью своё пах.

— Тряпки на пол кидай, — приказал Карим.

Вслед за блузкой на пол полетела мягкая юбка; затем Екатерина разулась и стянула с себя колготки, оставаясь перед четырьмя мужчинами в красном нижнем белье. Запоздалое чувство стыда вползло в её мысли, и она растерянно замерла.

Мужчина, сидевший в середине дивана, встал и, подойдя к Екатерине, взязлся за лямку её лифчика, оттянул и отпустил. Женщина ойкнула, и на её коже от щелчка остался неяркий красный след.

— Старовата баба.

— Да в норме она, по-моему, — откликнулся татуированный с дивана.

Они обсуждали её, как вещь, как