Миф четвертый: верность

Утро было великолепно. В последний раз, просыпаясь в городе, Бравин и подумать не мог, что вскоре будет путешествовать с такой красоткой. А то, что она станет его ублажать, да еще и ртом, не укладывалось в самые смелые его мечты. Поэтому, пробуждаясь, он до конца не верил, что вчерашнее утро не плод воспаленной фантазии.

Однако, разлепив глаза, парень успокоился — эльфийка все еще спала на его груди. Плащ сполз вниз за ночь, а девушка спала на спине, так что сейчас, в предрассветных сумерках, можно было легко разглядеть вожделенные холмы зеленоватой груди.

Не удержавшись, парень протянул не придавленную юным телом руку и, осторожно, коснулся темно зеленого соска. Тот, в утренней прохладе, был твердым как камень, и, казалось, сейчас зазвенит.

— Уже проснулся?

Резко отдернув руку, Бравин обратил внимание на ярко синий глаз, хитро смотрящий на него из-под полуопущенного века.

— П-п-простите г-г-госпожа.

— Испугался? — голос эльфийки был полон веселья, — Я такая страшная?

— Н-нет...

— Тогда чего убрал руки?

Рука вновь резко вернулась к нежной груди.

— Двумя руками...

Выпростав руку и сдвинув девушку к центру своего тела, он вцепился в нежную грудь как было приказано.

— Нежнее... вот так. Так и надо меня трогать, когда я с тобой сплю.

— Слушаюсь госпожа, — казалось еще чуть-чуть, и он свихнется от счастья.

— Ооо! Я даже чувствую, как тебе не терпится! — эльфийка крепко взялась за восставший пенис ладонью.

— Г-госпожа...

— Так ты будешь моим слугой?

— Да госпожа! — тяжелая хватка на детородном органе не оставляла вариантов для ответа.

— Клянешься?

— Клянусь жизнью! Буду вечно служить вам!

— Хорошо, — упершись головой, эльфийка переместила свой таз, направила твердую головку в свой сфинктер, и, одним легким движением приняла в себя, под стон мальчишки, насадившись на всю длину.

С силой сжав небольшую грудь своей госпожи, не пережив столь развратных действий, Бравин немедленно разрядился.

— Уже все? — немного удивилась Синдорель, — Быстро ты.

— П-простите Госпожа!

— За что? А... я поняла. Богатеи тоже соревновались — кто дольше. Не волнуйся, я никому не скажу. Меня так даже больше устраивает — экономия времени. Видела я тут, кажется, иву...

С этими словами, дева леса, выпуталась из слабых объятий и пошла к реке.

Бравин еще долго приходил в себя, его щеки пылали от такого позора — невозможности удовлетворить госпожу. Справившись с мыслями, он все же поднялся на ноги и начал искать свои штаны. Одевшись, вновь распалил костер на старых углях. Когда ветки затрещали в пламени, рядом с парнем шлепнулась большая мохнатая рыбина.

— Запеки, — коротко бросила Синдорель, вновь удаляясь к реке, красиво виляя бедрами. Сейчас ее волосы были заплетены в толстую белую косу, с которой ручьем лилась вода.

Стараясь не смотреть в след обнаженному телу, Бравин вытащил острый нож из-за пояса и начал чистить и потрошить рыбу, бросая чешую и ошметки прямо в костер. Закончив чистку, он завернул рыбину в листья растущего рядом дерева и затолкал в угли. Вскоре над поляной разнесся приятный аромат жареной рыбы.

К моменту готовности, вернулась вдоволь наплескавшаяся эльфийка.