Сказка о неспящей красавице и семи богатырях

стоит так, как каменная глыба. Потом встанет и рассказывает, что да где творится на земле. Врагов сразу чует. Еще может овраги да расщелины на вражьем пути делать. Еще камнепады или стены непреодолимые. Поэтому тихо у нас тут, не нападают, хоть и порубежье. Еще он кузнец знатный. У него кузня вон там, — она махнула в сторну, — у ручья стоит. Его оружие булатное у всех братьев есть. Да на продажу немного.

Маруша рассказывала запоем, с придыханиями, оханьем, так обычно на базаре новостями делятся.

— Боярин Владимир — он оборотень. — Маруша понизила голос до шопота. — Ну, он, когда захочет в огромного медведя превращается. Страшно! — она прижала ладони к лицу. — Сама видела! Огромный, когда на четырех лапах, то выше любого коня будет, а как на две встанет... Страшно! Шерсть черная с проседью. Клыки да когти как мечи булатные! Поговаривают, что он самому Велесу служит. Весь лес в порядке держит, всему зверью хозяин.

— Боярин Богдан стрелок, каких нет больше. — продолжала Маруша. — Из лука может белку сбить саженей за сто, с коня да на всем скаку! Еще он в сокола может превращать. Не сам, а как бы видит все через своего сокола. Взлетает ввысь высматривает, а боярин стреляет, всегда попадает!

— Говаривали, что тебя с Хельгой из печенежского полона взяли. А теперь, что тут в невольницах?

— Ты что, боярыня! — Маруша всплеснула руками. — Нечто они печенеги грязные нас в полоне держать?! Свободные мы. Сами по своей воле с ними жить остались. Любо нам тут. Хельга, вон, к своим викингам отказалась идти. Здесь осталась.

— Ладислава, не занята ли? — внизу сбоку у крыльца стоял Олег.

— Нет, не занята. — легким кивком головы Ладислава обозначила свое приветствие.

— Пойдем со мной, осмотреть тебя хочу.

Они прошли вокруг терема и зашли в неприметную избу. Небольшая на фоне огромного дома, тем не менее она оказалась вполне просторной. В центре стоял массивный деревянный стол на толстых ножках. У стен лавки и сундуки, на самих стенах полки с горшками и деревянными ларцами. Многие из них блестели самоцветами, но стояли вровень с обычными берестяными коробами. Тут же висели разные пучки трав.

— Разоблачайся. Одежку можешь на лавку сложить. Давай, давай! — Олег расстелил на столе белую скатерть. — Теперь ложись сюда.

Ладислава легла. Олег потер ладони словно согревая. Глубоко вздохнул и опустил ладони ей лоб и живот. Закрыл глаза, замер. Ладислава уже начала нервничать, когда Олег переместил ладони: одну на грудь в область сердца, другую на самый низ живота и опять замер. Через пару минут он очнулся.

— Все хорошо. Ты полностью здорова. Можешь идти.

— Я могу остаться? — Ладислава была сильно удивлена таким подходом и тянула время.

— Оставайся, если заешь зачем. — Олег внимательно следил за ее реакцией, он явно ее провоцировал.

— Твои братья...

— Знаю. — он не дал ей закончить. — Плети, ремни, цепи — это хорошо, однако всего должно быть в меру. Свое ты получила от них. Если я