Главы из романа «Первая женщина». Главы 1—2

промежность, а другим прикрыла пятно и придавила рукой — «Застираю после работы».

Её обожгло — «Господи! На работу же!» — и она побежала в ванну, чуть не сбив Вениамина, вышедшего из туалета.

Краем глаза увидела, что мотня его трико в пятнах — «Тоже постирать!»

...

Из квартиры выскочила, отмахнувшись от мычащего — Ддддооосвидддааа — Вениамина.

Уже в автобусе вспомнила, что не выключила чайник и всю дорогу терзалась — «А вдруг Вениамин не выключит!».

С опозданием в полчаса зашла в кабинет и сразу к телефону.

— Алло! — короткие, и начинающиеся с гласных, слова, Вениамин выговаривал не заикаясь.

— Чайник выключи!

— Я ввввыыыкккк...

Дарья опустила трубку.

На два часа, у Шмакова, было назначено совещание с начальниками лабораторий и отделений по графику работы в предновогодние дни и в первую неделю нового года.

В 13: 55 Дарья вышла из своего кабинета и зашла в кабинет Шмакова.

Все стулья за столом и у стен были заняты.

Шмаков указал на стул возле сейфа и Дарья села.

Глянув на часы, Герман Степанович встал, и гул голосов пошёл на убыль.

Заверещал красный телефон.

Шмаков поднёс к уху трубку

— Включи радио! — коротко бросил директор, и отключился.

Шмаков шагнул к сейфу и подкрутил лимб на громкоговорителе.

—... ного приступа скончался председатель президиума Верховного Совета, генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза: Леонид Ильич Брежнев.

В помещении зависла гробовая тишина.

Когда заиграла траурная музыка, все встали.

Через две минуты, Шмаков убавил громкость и заверещал синий телефон.

— Герман Степанович! — звонила секретарь парторга — В 14: 40 общее партийное собрание в красном уголке. Передайте всем.

— Совещание отменяется! В 14: 40 общее партийное собрание. Передайте своим!

...

В красном уголке института шло общее партийное собрание.

Выступал парторг.

Дарья Михайловна сидела в пятом ряду, в кресле у прохода.

Она изо всех сил пыталась слушать парторга, но жгущее нутро желание, полностью подчинило её себе!

В 14: 30, переобувшись в сапоги и надев плащ, она подошла к зеркалу.

Внизу живота забурчало и газы, выпирая и пуча диафрагму пошли на выход.

Забыв, что с нею приключилось утром, она медленно и беззвучно выпустила их. Помахав рукой перед носом и вокруг себя, выключила свет, шагнула к двери и замерла. Трусы прилипли к ягодицам, размазывая слизь по ляжкам.

— «Опять, что-ли?»

Раздеваться и идти в туалет было уже поздно. Она сняла плащ и бросила на стол. Достала из ящика стола бумажную салфетку, и задрав подол юбки, и прижав подбородком, раздвинула ноги и потянула трусы вниз, выворачивая.

Жёлтое, с характерным аммиачным запахом, пятно и слизь. Она сунула руку в промежность и провела салфеткой, вытирая жопу. Салфетка промокла, а на ладони осталась слизь. Она взяла ещё одну, но и её не хватило. Подтеревшись третьей, ещё двумя салфетками промокнула трусы и ещё две подложила. Бросив салфетки в урну, и схватив плащ, вышла из кабинета.

Пришла в 14: 45.

Зал гудел, как рой пчёл над улеем.

Увидев свободное место, подошла и села.

Вспомнив, что произошло в кабинете, смутилась, и осторожно потянула носом. Запаха не было. А сознание, шаг за шагом прокручивая плёнку событий дня, и связывая в цепь, вернулось в