Наступая на те же грабли. Часть 2

я — нет. Я хотел, нет, я жаждал узнать всё, но мне было отказано в моём желании. Теперь же, похоже, настало время мне всё узнать...

— Обними меня, Кен. Обними меня, мой муж, мой любимый человек. — Её слова были так неожиданны в ту минуту, и так пришли вовремя в то же время. Во мне было две вещи: первая — бушевал огонь эмоций от сознания того, что моя благоверная снова пытается что-то скрывать от меня; вторая — сформировался холодный лёд, готовый заморозить все мои прежние тёплые чувства к ней. Её такое тёплое, нежное и привычное за годы обращение ко мне начинало растапливать тот нараставший слой льда.

— С превеликим удовольствием, малыш. И ты это знаешь. — зашептал я ей на ушко, обнимая и целуя шейку. — Так я что-то слышал недавно о том, что кто-то по мне соскучился... или мне показалось?

Я подмигнул ей. Она этим воодушевилась ещё больше:

— Нет, мой принц, вам не показалось. Принцесса в замке весь день одна... эхххх...

— У принца есть сильно лекарство от одиночества. — ответил я и впился в её губы своими.

Это был долгий и страстный поцелуй. Наши языки переплетались, как змеи во время спаривания. Когда мы завершили его, наши глаза встретились, и я обнаружил в её... слёзы. Да-да, навернувшиеся слёзинки, одна из которых теперь сбегала по правой щеке Сюзен.

— Тебе нехорошо, лапуля? Ты плачешь...

— Это от счастья... наверно. — и попыталась улыбнуться. Вышло криво.

— Вижу ты хочешь рассказать мне о чём-то, но что-то тебя сдерживает. — попытался подвинуть её к желанной для меня теме.

— Всё, что я хочу... Всё, что я хочу сейчас... Это — чтобы ты занялся со мной любовью, милый. — перешла на шёпот жена. Но это был шёпот искусной соблазнительницы.

— А я сейчас не хочу ничего иного, любимая. — ответил я тоже шёпотом. — Идём в спальню?

— К чертям спальню. Хочу здесь и как можно скорее. — выпалила Сюзен и стала раздевать меня, начав с футболки. У неё получилось быстро и ловко. Я решил перехватить инициативу.

— Тогда долой и этот халатик. — первым движением я распустил пояс, а через мгновение распахнул полы халата у Сюзен на груди. — Ух ты! Какая прелесть! Какие они сладкие, и какие у них аппетитные горошинки.

Мой восторг вовсе не был наигранным. Груди жены в этот момент открылись моему взору, как две сахарные дыньки. И на каждой, украшением, торчком стояла заманчивая горошина.

Следующие минуты я жадно целовал, теребил языком, облизывал эти горошинки. Всё это вызвало из уст Сюзен привычные мне стоны. При этом её тело стало заметно дрожать, она стала извиваться. Её руки сомкнулись на моём затылке, стараясь прижать и удержать голову, как можно дольше, для того, чтобы блаженство не прекращалось.

Мои руки в это время тоже не пустовали — мяли эти сладкие возвышенности жены, которые так обхаживал мой рот. В комнате была тишина, нарушаемая лишь стонами Сюзен, моим пыхтеньем и звуками поцелуев грудей супруги. Первой её нарушила