были тем, что потребовало от неё пересмотреть модель отношений. Когда её разум пошатнулся от новой информации, она вспомнила свои собственные действия с Карлосом и его друзьями и поняла, что любое осуждение с её стороны будет очень лицемерным.
— Во-первых, я хотел бы надеяться, что ты не думаешь о нас плохо. Это очень бы расстроило меня. Кроме того, меня серьезно интересует вопрос о том, как ты чувствовала себя в моих объятиях, — сказал он ей.
— Я... я не думаю, что плохо... но это действительно не мое место, — ответила она.
— Хорошо. Эмили, я понял, что много взвалил на тебя. Почему бы нам не подвести черту? — предложил он, видя, как её разум загружен обработкой новой информации.
— Да... да, — ответила она.
Он медленно проводил её до её машины, и они несколько минут болтали, прежде чем он решил сделать ещё один толчок, который, как он надеялся, не испортит впечатления.
— Эмили, я бы хотел поцеловать тебя, — заявил он.
— Эээ... ладно... — начала она, но он уже заключил её в свои объятия.
Она позволила его губам найти её, и поцелуй постепенно стал более полноценным, пока они не слились во взаимных страстных объятиях. Когда она обняла его за шею, Фрэнк понял, что они переступили черту, и был ещё более доволен, когда она начала тихонько стонать. Когда они прервались, он на прощание поцеловал её в щёчку, затем повернулся и ушёл.
Внезапно осознав окружающее, молодая женщина поняла, что только что поделилась с другими интимным моментом на ярком солнечном свете открытой парковки. Всю дорогу домой она думала о поцелуе, и хотя понимала, что это неправильно, но не чувствовала отторжения.
В следующий вторник, услышав звуковой сигнал, она взглянула на свой телефон и прочитала сообщение от босса своего мужа: «Эмили, если я приглашу Джона на обед в субботу, ты придешь?»