Кровная вражда. Часть 3

кажется, мама, что вы не столько беспокоитесь за мою сестру, сколько за стабильность отцовского бизнеса! — Видя, как меня трясет от злости, Анька обняла за шею и прижалась ко мне.

— Все это — для нашего общего блага.

Мать вашу, она даже не отрицает!

— В общем, чтобы больше такого не было. — И мамка отключилась.

Бросаю телефон на кровать и прижимаю Аньку к себе. Глажу ладонями ее нежную спинку.

— Знаешь, этот чертов «Коленька» меня заебал. — Стараюсь говорить спокойно, но в голосе все равно прорывается ярость. Шепчу на ушко, касаясь губами. — Не могу я видеть тебя рядом с этим уебищем, да и вообще с любым парнем. А когда наши предки еще и так спокойно об этом говорят...

Я шумно втянул носом воздух.

— Ну... — Шепчет Анюта в ответ. — Может быть тогда, забьем на то, чтобы он сам передумал? Может мне просто ему в лицо все высказать? Типа, что все кончено, и пусть ищет другую? Он ведь все равно потребует еще свидание, мамка же навешала ему лапшу на уши?

О, Боги, еще одно свидание!?

— И тогда у родителей не возникнет вопросов. Ну бросила и бросила. — Продолжила она.

Тяжело вздыхаю:

— Ладно. — Покрываю поцелуями ее плечики и, не спеша, стягиваю с них бретельки платья. — Я буду сходить с ума от ревности, но ты права. Наверное, это единственный вариант.

Струящаяся невесомая ткань платья, бесшумно упала к ногам, и Анька осталась стоять передо мной в одних узеньких черных трусиках и той самой белой трикотажной подвязке, которую я сам на нее и надел. Жаль, что не могу полюбоваться на всю эту красоту — в темноте плохо видно.

Целую ее, подхватываю на руки и кладу на кровать. Рубашки на мне уже нет, скидываю брюки. Приникаю губами к впалому животику, двигаюсь медленно, чуть прихватываю губами тонкую кожу, слышу сверху рваные вздохи, а руками уже тяну тонкую лямку трусиков на себя.

— Не забудь оставить подвязку, ты ведь обещал. — По голосу слышу, что улыбается.

Совсем стягиваю трусики с точеных ножек. Теперь на нас обоих остался всего один предмет одежды, и это Ольгина подвязка)) Анькин запах сводит с ума, это смесь тонкого цветочного парфюма, пряный запах кожи и дразнящая нотка ее желания. Опускаюсь к лепесткам ее губок и втягиваю их в себя. Слышу сверху такое долгожданное:

— Мммммм...

Поначалу, мои губы чуть шершавые, но стремительно покрываются ее влагой. С упоением ласкаю. Прохожусь кончиком языка вокруг. Анькино дыхание сбивается, становится громким, прохожусь уже всей площадью языка, дотягиваюсь до бугорка клитора и начинаю терроризировать его самым кончиком.

— Антошенька, — ее животик поднимается и опускается. Дотягиваюсь до нежной груди и прихватываю сосок. Слышу новый выдох.

Ощущение, что соскучился по ней, что не дотрагивался до нее ВОТ ТАК уже очень давно, как будто вернулся из дальнего плавания.

— Моя! — Голос звучит низко, чуть хрипло. — Я с ума схожу, когда ты не со мной, слышишь?

— Да-а-а! — Улыбается, и я вижу, как в темноте блестят ее глаза.