Январь. Продолжение

от неё и в жару и в холод только приятно. Стройная фигурка. Когда в каблуках — почти такого же роста, как и Николай, волосы она красила, и могла один месяц быть мелированной блондинкой, а следующий рыжеватой бестией. Продавщицы тогда шептались:

— Людочка поссорилась с...

Николай не лез в её жизнь, ему и своих девок хватало, но однажды, засидевшись допоздна, она сама ему предложила:

— Давай поужинаем.

Зашли в хорошую кафешку. Посидели, поболтали, потом он её провел домой, а по дороге она сама купила тортиков к чаю, Николай тогда еще и не понял к чему всё это... Но когда она взяла его за руку и заглянув в глаза:

— Пошли ко мне, — уже и самому хотелось.

Их первый раз он хорошо помнит. Николай не напрягался по поводу — получится, не получится, с этим проблем у него никогда не было. Попытку сбежать в душ он пресёк на корню и сразу потащил в спальню. Всё было не торопясь: сначала поцелуй, потом ещё один, губы становились всё податливее и всё охотнее раскрывались, потом поцелуй в шейку, она уже хотела лечь, но он нащупал змейку платья у неё на боку и потянул, правда, не в ту сторону — нужно было вверх. «Вечно у них всё не так».

— Я сама, а то порвешь.

«Ага, так я тебе и разрешил». Он нагнулся, и начал задирать платье. Его руки при этом шли по нагой коже ног, потом бедер, талии, потом её голова исчезла в складках ткани и он, изловчившись, одним движением расстегнул лифчик. «Взмах мастера». И вместе с лифчиком платье спорхнуло с неё.

Она уже озорно смотрела в его глаза. Прижалась. Сквозь ткань рубашки он чувствовал её кожу, дыхание. И тут у него начало потихоньку сносить все головки. Положил Людочку на кровать. Как на ней не оказалось нижней части белья не помнит, но он уже очень хотел. Спустил джинсы, еле достал уже распухший от ожидания член, и, натянув дежурную резинку, ткнулся в «дружеские объятия». Латекс немного притуплял, убирал ощущения, но Николай кайфовал, просто кайфовал. Красивая женщина лежала под ним, и от понимания этого он ощущал себя богом. Лепестки раскрылись, и тугие объятия приняли его. Он двинулся, раз, второй, третий, потом ещё несколько... и ничего не услышал. Николай открыл глаза — Людочка лежала под ним и... смотрела. «Блин, что-то не так», он посмотрел на себя — полурасстёгнутая рубашка, приспущенные джинсы... Свой верх одежды он чуть не порвал — отлетело несколько пуговиц: «Фигня, пришью». А вот джинсы снять не выходя — не получится... Он тихонько вышел из неё, снял всё с носками, и опять вмостился на «своё место». Теперь пошло немного лучше, она гладила его спину, руки доходили почти до его задницы, а он размашисто входил и выходил из неё. Всё равно что-то не так, он плавно вошел так, что член уперся в упругую стенку, и стал её целовать, в шейку, потом в плечики. Людочка