Январь. Продолжение

сверху их, внутри, нужно было только найти баланс и ритм. Потом она закрывала глаза, («Что там себе женщины представляют? Мужчин с телом Тарзана?») и начинались судороги, начинающиеся с колен. Расплатилась она очень жестоко — яйца после её минета звенели, как пустые канистры. «Два колокольчика в штанах, пока не наполняться будут звенеть».

«Мда, полчаса. Ничего не меняется, налоговая»..

Людочка его многому научила: чистоплотности: только после душа, и он начал покупать себе хороший одеколон. В течении недели он, скорее для себя, сделал почти все возможные анализы. Все отрицательные. И всунул ей меж накладных. Потом так же вежливо и молча получил их обратно. С подписью: «Проверено». Она научила его целовать, именно не целоваться, а ЦЕЛОВАТЬ. Женщину. Не стеснялась направляла и руки, и губы: «Выше., тут. Нежнее...» Губы это только маленький кусочек возможностей. Плечи, грудь, особенно нижняя их часть. Потом живот, спинка. Иногда это занимало час, и её оргазм после этого был настолько глубоким, что он прислушивался к её дыханию... Он научился целовать Женщину. Везде. Он приучился держать в порядке свою растительность в паху: «Не люблю волосы во рту». «Если женщина бреется, то почему мужчина не может, хотя бы их подстричь?»

А он научил её... Чему он научил её? А... Это было как игра. Она хотела узнать: как глубоко его член может поместиться у неё во рту. Когда она это делала, сидя на корточках, головка его члена упиралась ей в гортань, и при этом, «на свободе», оставалось еще на целый её кулак члена Николая, на ширину ладони. «Не вмещается». Это уже был азарт, спортивный интерес. Как-то раз, он положил её на спину, потянул на край кровати, её голова свесилась. И он, стоя лицом к ней начал вводить член в рот, его яйца вначале прошлись по её лбу, потом по переносице, и, наконец, он увидел, как её горло начало расширяться, пропуская его хозяйство внутрь. Потом она дернулась, он плавно вышел.

— Поняла, как нужно. Сейчас отдышусь.

Еще одна попытка проникновения — и новый рекорд, его мошонка уже были у неё на носу, и даже на верхней губе. Он мог смело массажировать свой член сквозь тонкую кожу горла. Но этот кайф продолжался всего секунд двадцать, потом из её глаз начали течь слезы, и он немного испугавшись как можно плавнее вытащил из нее свою «шпагу». Людочка быстро перевернулась на живот, и, он увидел на полу:

— Это салат?

— Цезарь.

Но заглатывать она научилась... С тех пор такие процедуры они называли «цезарем».

Но было одно НО: Николай знал, что она не его. Вот просто знал и всё. Нельзя сказать, что такие отношения его тяготили, скорее нет, он был очень рад немного остепениться, но вот он чувствовал, что не его она и всё. Они много проводили время вместе, молодые, обеспеченные — беззаботные. Даже несколько раз съездили отдыхать.

А потом Людочка влюбилась. По настоящему, до женских слез и истерик. Он это понял