Январь. Продолжение

слетела почти в одну секунду. Но входить он не спешил. Лег рядом — поцелуи в губы. Потом в шейку — тихо. Хотел опуститься на грудь, но побоялся — кормит ребенка как-никак. Его рука уже свободно гуляла, по её телу, распахнула ноги и начала перебирать складки нижних губ. «Как их стало много». Реакция была, но не такая, как раньше. «Что-то не так». Поцелуи в привычные места почти не работали, рука сверху её входа не могла найти привычные точки. «Нужно по старинке». Он стал на колени перед ней и с первой попытки вошел. Эти чувства были новыми. Его член обволакивали мягкие складки, они были глубокие, мягкие, горячие. Но не было того чувства упругости и сопротивление, какое тут встречалось раньше. Сколько ему потребовалось сделать движений для того чтобы что бы понять, что под ним не та Людочка, какую он, и его член помнил раньше, он уже и не помнит. Это была другая женщина. Нет внешне, и по паспорту это был тот же человек, но в сексуальном плане, это было некто иной.

Она лежала под ним, тихо постанывая, глаза закрыты, нижняя губа прикушена. «Нет, так не пойдет». Он плавно вышел из неё, и, подвинув её ногу, лег рядом на бок. «Глубоко у неё тут... где-то было». Он ввел два пальца во влагалище, смазки было много, двумя он покрутил в разные стороны, нашел точку почти на внутренней части живота, прижал её сверху ...поцелуем — изнутри массажировали пальцы, а сверху — губы и язык. Два пальца мало, их стало три — и опять внутри им было вольготно. Николай чувствовал, как её кожу он натягивает своими пальцами и она выдувается тремя бугорками. Её стоны стали глубже и протяжнее, она попробовала сама прижать свои груди руками, но они отдернулись. «Больно ей всё-таки... «. И он решился — ввел четыре пальца внутрь, сжал их и таким кулаком начал вращать, вначале легонько, потом все настойчивее и настойчивее... И Людочка откликнулась, вначале протяжным стоном, её глаза распахнулись, как будто увидели новую звезду. Дыхание стало сильнее и чаще, и... всё... этого оказалось мало... «Нельзя останавливаться». И Николай решился — он нежно вынул из неё пальцы, потом сжал ладонь лодочкой, вдавливая свой большой палец до хруста сухожилий, провел ладонь вдоль губ, смачивая его соками, и начал опять плавно вводить. Четыре сжатых пальца проходили легко, но всю ладонь пришлось ввинчивать, и когда он достиг этого, то впервые на ощупь мог попробовать внутренности женщины. Теперь он понял, что никуда её оргазм от него не денется. «Вот шершавая стенка, что возле живота, вот матка, упругая и твёрдая, а это что твердое, копчик?» И только он коснулся её как Людочка чуть не села:

— Ой, как хорошо.

Теперь нежнее эту стеночку, ещё, ещё... Это было нечто: первыми начали, почему-то, дергаться пальцы на ногах, потом лодыжки, потом колени, после этого её таз заходил ходуном. Она лежала уже сжав ноги,