Измена — то же искусство. Глава 3: Неистовство

жертву, опутывая ее своими кольцами. Я чувствовал жар исходящий из ее трещины, которая ерзала по всей длине моего хуя, смачивая и натирая меня своими соками, ощущал ее желание и похоть, которое было очень откровенным. Очень. Ее тело было влажным и прохладным, свежим и пахло парфюмерным мылом, а та часть, что елозила по стволу моего члена, была влажной и обжигающей. Это длилось недолго, она оперлась на руки по сторонам от моей головы и улыбнулась. Что произойдет дальше, понимали мы оба. Мать оторвалась от поцелуя и ее глаза остановились в сантиметрах пяти от моих, так близко, что трудно было ловить фокус.

Мой хуй, казалось, дрожал от нетерпения, а я, еле сдерживал себя от того, чтобы самому не воткнуть свою плоть в нависшую над членом пещеру, которой она вобрала набалдашник моего члена — подав тазом вверх. Я уже был в ней!

— Мой малыш неглуп. Это радует...

И маман ухнула на мой член, поглотив его своей обволакивающей глубиной полностью. Внутри она была невероятно горячей. И невероятно мокрой. Сейчас, в темноте комнаты, которую освещало лишь скудное освещение уличных фонарей, стесняться нам было нечего. Моя мать сама начала меня трахать, целуясь со мной как с пылким любовником, а не своим сыном, полностью завладев инициативой. Ее язык гулял в моем рту, а ее влагалище было жарким. И это была прекрасно. Она взметалась ввысь, верхом на мне — как прекрасная наездница, и опускалась вниз, как набегающая волна на берег. Ее груди терлись о мою грудь, вжимаясь в мое тело и расплющиваясь об него.

Я так и не сказал ни слова, а моей наглости хватило на то, чтобы обхватить ладонями ее пухлые ягодицы. А маман лишь приглушенно стонала и вращала своим тазом, приподнимала и опускала свою жопу, делая поступательные движения. Такого качественного секса у меня не было никогда в жизни, и все, что сейчас происходило — казалось волшебством. Или колдовством. Кончил я минут через пять, несмотря на то, что влагалище моей матери было слегка просторным и хлюпким, так как постоянно в тишине комнаты слышались хлюпы и чавканье. Моя мама, ощутив извержение внутри своей киски, поинтересовалась, прервав поцелуй и лаская языком мое ухо, дыша в него, и вылизывая ушную раковину изнутри:

— Нравится ебать свою мамочку? Ну, скажи, как тебе мамочка? Нравится? Любишь ебать старую корову?

— Да, люблю! — выдохнул я, — Ты не корова...

— Сегодня старая корова выдоит тебя полностью. Наслаждайся, — её лицо нависло над моим, а волосы образовали свисающий темный нимб вокруг ее белеющего в сумраке лица, на котором плясала улыбка. Ее тяжелая грудь упиралась в мои губы, и я, тут же засосал торчащий сосок. Она так и не снялась с моего члена, продолжая играть своим влагалищем с моим поникшим стволом. В темноте раздался ее хриплый от страсти шепот.

— Скажи — «Я люблю ебать свою мать». Ну, скажи! Скажи, что выебешь свою мамочку! Ну! Говори!

Ее жаркий шепот был