Измена — то же искусство. Глава 3: Неистовство

том, что эта табуированная разновидность секса ей не чужда и привычна. Одной рукой я начал мять и ласкать ее груди, улегшись набок и подавшись тазом к ней, облегчив матери процесс фелляции, а другой рукой играл с ее анусом. Она же начала брать член глубоко в свой рот, демонстрируя почти профессиональное мастерство мамочки — как вафлерши. И если вначале, она просто посасывала мою головку, то теперь мой член скрывался в ее мягких губах до половины и даже глубже. Я начал постанывать от удовольствия, когда почувствовал, что она выпустила меня, не прекращая при этом надрачивать ствол рукой, и ее голос раздался неожиданно.

— Малыш, я хочу, чтобы ты все выбрил.

Я оторвал голову от подушки, и встретился с ней взглядом. Ее лицо сейчас было совсем рядом от моего, и она потянулась ко мне губами. Я сначала было отпрянул, но тут же про себя выругавшись, встретился с ее губами в поцелуе. Вкус поцелуя был странным и я понимал, что это вкус моего члена. Было непривычно. Толику неприятно, но я сумел перебороть в себе брезгливость, и ощутить, как мать запрокидывает мое лицо назад, на подушку, нависнув своим над моим. Я же, в свою очередь не вытаскивал своего пальца из ее задницы и она, таким образом, тянулась вслед за мной сбоку от кровати.

— Что? Сейчас пойти брить?

— Ну зачем сейчас? Завтра. Никогда не ласкала бритый член. Хочу лысенький пососать...

И она тут же застонала, так как я к первому пальцу добавил и второй.

— Малыш, ну, может не надо? — ее голос был сладок как патока, и нежен как шелк, она обернулась через плечо, так как я уложил ее обратно вниз лицом, решив заняться ее попкой вплотную, и приподнял свой торс над кроватью.

— Что не надо? — прикинулся я шлангом.

— Вытащи пальчики, милый, дай мне... , — но она не закончила, так как я задвинул свои пальцы как можно глубже, и провернул их внутри. Она лишь выпрямилась, и одной рукой то ли держалась за меня, то ли отталкивала. Мать застонала, подарила мне засос, засунув в мой рот свой язык полностью, и начав им вращать как вентилятором. Наши зубы даже стукнулись друг об друга, а языки сплелись в диком танце. Я понял — пора.

Я, удерживая ее голову на месте своей ладонью, высвободился из-под нее, и, перекинув свое тело через её, оказался на полу, встав точно позади. Мои пальцы все еще были в ее попке, но теперь я трахал ее ими — откровенно и глубоко, прямо в задницу, а мать, раздвинув свои ножки пошире, уже понимала неизбежность того, что сейчас произойдет.

Она начала глубоко дышать, и я видел, как от дыхания вздымается ее грудь. Попку она отклячила, но все же пыталась что-то донести до меня.

— Малыш, может не надо? Малыш... Нет... Милый, нет... нет... , — захныкала она голосом текущей сучки, перемежаемый стонами от каждого моего толчка внутрь ее