Болотная ведьма

сунулся. Есть захочешь — бери смело, что найдёшь. Колдовского тут не держу. На закате возвращайся. Меня не будет — в комнате подожди. На другую половину дома не суйся, нельзя тебе.

Спал Димка долго. Солнце давно за полдень перевалило, когда проснулся. Щурясь, выполз на кухню, умылся здесь же над раковиной. На столе заметил накрытую марлей банку. Принюхался, вроде квас. Налил большую кружку. Пошарив в буфете, добыл сыр и батон. Слопал здоровенный бутерброд и кусок полюбившейся ватрушки. Убрал за собой и, поманив Серого, пошёл на улицу. В сенях, возле ведущей на запретную половину двери, на секунду остановился, прислушиваясь. Серый бесцеремонно толкнул Димку боком, мол, не задерживайся.

— Да, помню я, помню. — Димка, чуть пригнувшись в дверях, вышел наружу.

Островок, где обитала чародейка, оказался невелик и разнообразием ландшафта не отличался. Трава, да высокий, скрывающий от глаз серо-зелёную, мёртвую топь, кустарник. Скука. Одно хорошо: воспоминания об Оксанке здесь не сильно давили. Видно на острове «чёрный» парадом не командовал. Маясь бездельем, Димон завалился на траву, лениво поглядывая на медленно плывущие в небе бело-розовые, пушистые облака. Солнышко, хотя и заметно клонилось к горизонту, явно не спешило на боковую. Ещё подождешь.

— Говорят, — неожиданно подумалось Димке, — ведьмы свои обряды обязательно голыми творят. Она сейчас там тоже совсем голая?

Видение обнажённой длинноволосой красавицы тотчас услужливо всплыло в его воображении.

— Интересно, а там она тоже рыженькая?

— Может, ещё под окошко придёшь поглядеть?! — Раздался, вдруг, прямо у Димки в мозгу возмущённо-насмешливый голос. — Или мне показаться выйти? Вот посажу голышом на кочку посреди болота, пусть комары посмотрят какого у тебя там цвета. Не смей обо мне думать! Мешаешь!

Голос резко оборвался, словно форточка в голове захлопнулась. Димка аж сморщился.

— Ё моё! Она ещё и мысли мои слышит.

Димон, радуясь, что вокруг никого, ожесточённо потёр ладонями вспыхнувшие щёки. Блин! Восемнадцать лет, а краснеть всё так и не разучился.

Изгнать крамольные мысли прочь оказалось не так уж просто. Воображение твёрдо настроилось на вполне определённую волну. Самые непригодные для этой темы ассоциации внезапно выворачивались наизнанку, выводя Димку снова в «запретное русло». Член уже обрёл уверенно стоячее положение, а максимум чего удалось добиться Димону — перебирать всех девчонок, которых хоть когда-то удалось за «интересное» подержать, и что-то себе представлять. Данное занятие, в общем, помогало отвлечься от рыжей волшебницы, но выходу из темы не слишком способствовало. Да и список у Димки был не настолько велик, чтоб продержаться до заката. Воспоминание о ночи с Надей шло, конечно, особняком, но Димка даже окунуться в него не решался. И так джинсы трещат, а в трусах целая лужа смазки. Воровато оглянувшись, не видит ли кто, Димка расстегнул штаны, стянул их вместе с трусами. Найдя несколько подходящих листочков, вытер, как мог клейкую, полупрозрачную жидкость и принялся торопливо одеваться.

Тихий девичий смешок раздался сбоку. Димон резко крутнулся. В проёме кустов, насмешливо поглядывая на Димку своими большими, чёрными глазами, стояла Оксанка.

— Ой, чёрт! — Димка, чувствуя,