Проклятие Коксвилля

Кокс быстро прискакал на свою плантацию, когда до него дошли слухи, что его драгоценного негра снова отловили. Видимо, когда он ворвался в амбар, он обнаружил, что две его дочери истекают слюной над чёрным нигерским членом Просперо. Слухи были невероятными. Хетти Паркер утверждала, что видела, как ведьмы кружили над амбаром прошлой ночью. Другие заявляли, что дочери прелюбодействовали не только с Просперо, но слили семя почти из полутора десятков обычных негров рабов Кокса.

Население Плантации, которое легко можно сравнить с небольшим городом, почти всё направилось прямиком к высокому дубу перед особняком Коксов. Я увидел, как Просперо гордо восседает на высокой лошади, с верёвкой обмотанной у него вокруг шеи, он был по пояс наг и в брюках, но больше всего меня поразили взгляды девушек. Я перекрестился, и почувствовал боль в пояснице. Бетт Саммерс удерживал её молодой рослый муж, Калеб. Рядом, другую дочь Кокса, Саманту Смолл, удерживал другой мужчина. На девушках почти ничего не было одето. Прозрачные, белые ночнушки прикрывали их пышные тела. Округлые курганы их грудей были видны из-под шёлка, и я старался не смотреть на них. Они также были одеты в белые чулки, которые были в некоторых местах порваны. Обе женщины вырывались из рук своих мужей, и казались обезумевшими. В какой-то момент, мне показалось, что из их уст выделяется пена, так как их подбородки были покрыты коркой засохшей, белой жидкости. «Что здесь происходит?», — воскликнул я.

Калеб, казалось, испытывал противоречивые чувства, сдерживая жену. Он выглядел отрешённым, печальным, злым и испытывающим ужас. «Я застал, как моя жена и её сестра обслуживали член этого ниггера», — он практически кричал на меня.

«Конечно же, это невозможно», — пробормотал я в недоумении. Приличные, белые дамы южанки не спят с черными мужчинами рабами, и даже со свободными, если уж на то пошло.

«Это правда, я поймал шлюх», — сказал чей-то голос с моей стороны. Я повернулся, увидев старого полковника собственной персоной, восседающим на лошади. Он возглавлял толпу рабов, наверное сотню, из мужчин, женщин и детей. Они шли через кукурузное поле с западной стороны особняка. Вооружённые надзиратели подталкивали их, чтобы они увидели, как свершится правосудие над Просперо Блэком. У многих горожан тоже были ружья. «Я продавал кое-какой товар в Бартоне, когда Калеб пришёл и сказал, что изловил Просперо, оставив его связанным в сарае. Мы поскакали так быстро, как только могли, но всё равно прибыли после полуночи. Калеб повёл меня в сарай, чтобы я взглянул на своего драгоценного чёрного быка, и что же мы увидели, когда открыли двери? Я не увидел связанного раба, который ждёт наказания от своего хозяина. Я увидел ниггера, восседающего на тюке сена так, словно он царь, и обе мои дочери облизывали его член». В этот момент, Просперо, ожидающий повешения, хихикнул. Кокс прекратил говорить и злобно взглянул на него.

«Как он освободился?», — спросил я.

Кокс сморщил лицо, превратившись в воплощение чистого зла. Он плюнул на землю