Коровы и доярки. Часть 2

стороны в сторону. Со страдальческой гримасой на лице она шумно вздыхала и охала. И непонятно чего было больше в этой гримасе, наслаждения или муки.

Подошедшая Вера Ивановна склонилась над ней, проверила плотно ли сидят на сосках молокоотсосы, двумя руками помассировала сначала одну грудь, потом другую.

— Ольга, — продолжая мять ей груди, посмотрела на медсестру:

— Постарайся выдоить Машеньку получше. Видимо, ограничиваться одним оргазмом будет не достаточно.

— Постараюсь, — как-то похотливо заулыбалась Ольга, звонко шлёпнула ладонью по широкой попе и, присев, сменила Веру Ивановну, взявшись руками за груди Марии Юрьевны.

— А, ты, Яна, — выпрямилась Вера Ивановна:

— Посади Леночку на коня. Я отлучусь на минутку. Мне в ординаторскую нужно.

Она взяла какие-то бумаги со стола и вышла из кабинета.

— На какого коня? — испугалась я.

— Не бойся. Пошли, — Яна за руку потащила меня к противоположной стене.

Там действительно стоял конь. Только не настоящий, то есть не живой, а спортивный. Мы в школе через такого на физкультуре прыгали. Рядом с конём с длинного штатива свешивались молокоотсосы, трубки от которых шли к доильному аппарату.

— Полезай, — подтолкнула меня Яна.

— А, что, так просто молокоотсосы нельзя поставить? — заупрямилась я.

— Смотри, —

повернула Яна какой-то рычажок на стене. Зашипел воздух и из середины спины коня плавно вылез резиновый член, похожий на толстую колбасу.

— Какой большой! —

испугалась я.

— Ну, начнём-то с маленького, —

она опять повернула рычажок, зашипел воздух и член уменьшился в несколько раз.

— Полезай, —

подтолкнула меня Яна. Я закинула ногу, и она помогла мне устроиться верхом на коне. Опять зашипел воздух, и перед моим лобком вырос член, правда, совсем небольшой.

— Не торопись, —

помогла она мне насадить себя на него.

— Опусти ноги, —

она взяла из пучка разноцветных ленточек, висящих на стене, одну и быстро привязала под брюхом коня одну мою ногу к другой.

— Не надо привязывать. Я сама...

запротестовала я.

— Глупенькая, это чтобы ты не свалилась, когда поскачешь.

Закончив, Яна отступила на шаг и осмотрела всё. Выражение лица при этом у неё было какое-то странное.

Что-то не так? —

спросила я. Она подошла и поцеловала меня в щёку. Я замерла от неожиданности. А она, помедлив немного, приблизилась ещё и коснулась губами моих губ.

— Не надо! —

отстранила я её.

— Ах, так? —

Глаза её вдруг вспыхнули злыми огоньками. Она сняла со стены ещё одну ленточку и мгновенно связала мне руки за спиной.

— Яна, не надо! —

я так испугалась, что даже голос задрожал.

— Да, успокойся ты. Нет, так нет! Мне просто так работать будет удобнее. Давай я тебя готовить начну, —

накрыла она своими тёплыми ладонями мне груди:

— Ты мне сразу понравилась. Ты самая вкусная. Я тут главный дегустатор. Всех пробую. Средняя жирность грудного молока женщины четыре процента, а у тебя почти шесть. Мы на анализ в лабораторию посылали. Её пальцы добрались до моих сосков и легонько сдавили их. Выступили капельки молока.

— Поверхностное молоко почти вода. Вся прелесть в заднем молоке. Но до него