В белом

присмотрит Жора. И сними с себя эти лохмотья, они тебе больше не понадобятся, — поднеся руку к её лицу, он дал понять, что она должна ее поцеловать. — Никогда, слышишь, никогда не смотри мне в глаза, сука!... Давай раздевайся скорее. С коленей не вставать. Жди Жору, а я пошёл.

Она, нежно поцеловав его руку и снимая сарафан, стоя на коленях, смотрела ему вслед и сгорала от счастья...

... Вот уже три недели она жила в этом маленьком домике, виделась во дворе только Жорой и больше ни с кем. Жора возил её на процедуры в спа, в спортзал, к косметологу, на массаж, в солярий и на всякие очистительные процедуры. Сделали даже чуть отколовшийся два года назад зуб. А вечером ей было позволено только читать книги. Она очень скучала по своему Хозяину, ведь видела его только издалека — проходящим мимо в беседку или вышедшим из машины и заходящим в дом. Одиночество убивало.

Он каждый вечер наблюдал за ней с помощью камер видеонаблюдения, пристально всматриваясь в то, как она принимает душ, переодевается, читает, укладывается спать и просыпается с утра.
— Эй, прелесть, — раздался стук в окно. — Давай, собирайся — через три минуты ты должна быть у Хозяина.

Трепет, запал и дрожь заполняют ее тело, волнение не дает понять, что происходит и что сейчас будет: «Неужели? Наконец-то, сидела здесь как принцесса в клетке».

... Много ступенек под ногами, завязанные глаза и скрипящая тяжелая дверь...

— Снимай платье. На вот, надень балахон.

В руках у нее оказывается какая-то тряпка, похожая на мешок. Она находит дырку и надевает его через голову. Он забирает обувь и платье, усмехается и говорит:

— Ну, всё, я пошёл, а ты наслаждайся) Ты говорила, ты давно этого хотела)

— Да, Жора, спасибо.

...

По ощущениям прошел час, ноги ужасно замёрзли на холодном сыром бетонном полу, запах сырости и плесени стал уже привычным. Она не шевелилась — так и стояла, ожидая.

— Ну, привет, прелесть! — откуда-то сзади услышала его дурманящий голос.

— Аа, ой!! Я испугалась. Здравствуйте, Хозяин.

Щелчок, и что-то острое чувствуется на повязке, царапает и движется от глаз вниз к шее.

— Привет, девочка. Я скучал по тебе.

Она слышит, как нож разрезает балахон — то медленно, то рывками, иногда касаясь холодной сталью её тела. И вот она, голая, со сведенными за спиной руками и пылающей текущей щелкой, стоит перед ним, еле сдерживаясь, чтобы не кончить.

«Черт! — проносится в её голове. — Я в первый раз перед ним голая и не вижу его лица». Тёплые руки начинают гладить её шею, плечи, руки и грудь, чуть накручивают сосочки, а затем спускаются вниз к животу, слегка лаская лобок, но не касаясь киски.

— Какая же ты нежная, какая же ты мягкая, как же тебя хорошо подготовили... Я делал тебя для себя, чтобы терзать идеальное тело.

Она вздрогнула и тяжело задышала, переступая с ноги на ногу.
— Страшно тебе, девочка, да? Правильно, бойся. Я слишком долго терпел и наблюдал за тобой.