Вторжение? Часть 6

человека непростое дело — объект чешет места пророста грибницы. И первая информация, почерпнутая мною — Вера приняла решение помыть волосы. Но как только она раскрыла свой гардероб, я замыслила посмотреть, как выглядят современные, и главное, импортные чулки на ножках девушки.

Верочка аккуратно расправила капрон по ножкам, полюбовалась ими.

Я (не Вера) прошлась ручками по капрону и дальше к трусикам. Мои радостные помыслы покружиться перед зеркалом, сравнить ножки, облачённые в капрон и затем обнажив их, решить, что прекрасней: естественные очертания икр, бёдер или стиснутые тканью мышцы, меркнут негативными воспоминаниями девушки.

Вчера она надела этот подарок Анастейши, пошла на свидание с Антоном. Он оценил красоту стройных ног в импортной «обёртке». Целовал более страстно и без обычной сдержанности. Осмелев даже провёл ладонью по эластичному капрону на колене.

На прошлой неделе он знакомил Веру со своими родственниками и вот вчера девушка решила познакомить со своими.

Баба Вера и мама кинулись накрывать на стол, девушка с парнем естественно помогали. Бабушка предложила носить тарелки на разносе. И тут Антон пошутил: «Да они же круглые, я их так покачу!» Все оценили шутку, до икоты посмеялись. Когда после тоста Антона: «За знакомство!» он вновь пошутил о округлости бокала, смех был не так задорен, Вера не придала этому значения.

Но за время застолья парень ещё ЧЕТЫРЕ раза «прокручивал» одну и ту же шутку о тарелках, зачем их, мол, носить, когда можно катать, Вера оцепенела.

Такие повторы, как заевший виниловый диск, до ужаса её пугают. Прабабушка по материнской линии впала в старческий маразм и часто повторяла одно и то же. Под конец синдром Альцгеймера так поразил мозг старушки, что она не могла запомнить минутную давность. Бывало вставала из-за стола, оборачивалась к нему, увидев сидящих за столом, ворчала: «Сами жрёте, а про старую женщину забыли, ироды», садилась вновь и требовала покормить её.

Благо, что она прошлой зимой вышла по неизвестной причине на улицу. Её, сидящую на лавке за три улицы от дома, нашли сельчане.

«Околела!». — констатировал фельдшер.

«Заевшая грампластинка» Антона испугала Верочку. Она не разрешила поцеловать себя на прощание, хотя ранее была готова даже к половому акту, с этим, пусть не идеальным, но всё же веселым и говорливым ровесником.

Этим мрачным воспоминанием о проблемной стороне Антона высвечиваются и другие страхи.

Девушка боится многих живых существ. Хладнокровных — всех. До недавнего времени больше всего она боялась комодских варанов. По детским воспоминаниям они ассоциировались с драконами и укрыться от них нет никакой возможности. Но повзрослев она поняла, что в нашей местности вараны не водятся, с Комодо сюда никак не доберутся. Обитающие здесь змеи и ящерицы пугали Веру, но она знала, что при посещении леса нужно надевать сапоги.

Но самой необъяснимой фобией была — ЛАГОФОБИЯ. Боязнь КРОЛИКОВ. Нет, я понимаю страх перед хищниками. Это, можно сказать, врождённый инстинктом страх! Но чем испугали травоядные? Раскрываю это воспоминание.

Ей было около пяти лет, когда отец принёс из леса двух диких крольчат. Мама сравнила их