Повышение успеваемости

не спугнуть кажущуюся галлюцинацией картину. Но какой же шок у него был, когда после нескольких минут внимательного изучения всех изгибов роскошной фигуры, Вовка вдруг приказал:

— Сиськи покажите, Эльвира Павловна.

И та, не дрогнув ни одним мускулом на лице, распахнула халатик! Никита охнул от неожиданности, покраснев, но факт оставался фактом — упругие тяжелые полушария с темными ареолами сосков колыхнулись и остались совершенно неприкрытыми! Парень бросил взгляд на лицо женщины, но та сохраняла невозмутимый вид, словно и не она стояла с обнаженным бюстом перед двумя запаленно задышавшими студентами... Только слегка дрогнули опущенные длинные ресницы, а на щечках заиграл едва видимый румянец.

— А теперь повернитесь и покажите задницу! — последовал новый приказ от Вовки, заставляя Никиту завибрировать от невозможности происходящего: то, каким тоном отдавалось распоряжение в адрес ослепительно красивой... неприступной, даже немного надменной на людях, женщины, возбуждал едва ли не больше того, что она послушно повернулась и задрала полы халатика, явив жадным взглядам упругую попку — чулки ниже, тоненькая полоска трусиков между — делали ягодицы практически ровными полушариями без единого изъяна.

— Нагнитесь!

Эльвира Павловна покорно нагнулась, и Никита едва не выматерился — оказывается, трусики были из практически такой же сетки, что и чулки. И половые губки с грубо врезавшимися в них клетками ниток были прекрасно, отчетливо, явно видны!

— Повернитесь и снимите халат.

Женщина беспрекословно выполнила и это. Халатик как-то очень сексуально соскользнул с ее плеч и упал сзади, и парни могли спокойно рассматривать полуголую красотку, смиренно вытянувшую руки по швам. Ее тело манило неприкрытой сексуальностью, подчеркнутой кружевными резинками чулок, охватывающих женственные бедра и крохотными трусиками, сквозь которые внизу проглядывал уголок губок.

Эльвира Павловна по-прежнему не поднимала глаз и казалась отстраненной под горячими взглядами парней, хотя крылья точеного носика раздувались, ресницы подрагивали, а на скулах играл румянец.

Вовка подошел к преподавательнице и вдруг резко сжал грудь в растопыренной пятерне. Женщина порывисто вздохнула, но не сделала ни малейшей попытки воспрепятствовать наглому студенту. Никита был уверен, что она сейчас очнется, залепит приятелю оплеуху и пинками выставит их за дверь. Но этого не произошло. Как не произошло и тогда, когда Вовка начал грубо и жестко мять ее грудь. Это казалось просто невозможным, что кто-то может вот так безнаказанно и бесцеремонно, можно сказать, по-хамски, тискать грудь этой роскошной великолепной женщины... А она сама смиренно и покорно переносить это... Но когда Вовка полуобернувшись, приглашающе мотнул головой, Никита не смог устоять и двинулся вперед. У него не хватило духу, подобно приятелю, грубо схватить самую красивую женщину из всех знакомых женского пола за грудь, но удержаться тоже не было сил. Его дрожащая ладонь ласково огладила полушарие, ощущая нежную бархатистость кожи. Под пальцами оказался твердый бугорок, и парень слегка сдавил его. От этого едва ощутимого касания женщина вздрогнула и глубоко вздохнула... Ее губы разошлись, обнажив полоску белоснежных зубов, и, насколько можно было заметить, она следила за его манипуляциями, чуть разомкнув ресницы. Никите