После эпидемии. Часть 10. Непростая ситуация

хотела сильнее, еще сильнее!

Я осторожно вышел из нее, и она тут же издала протестующий стон.

— Нет! Не уходи!

— Не ухожу, — успокоил я, переворачивая ее на живот. Марина сразу все поняла, и сама встала на колени, прогнувшись в спине, и раздвигая руками свои ягодицы. Во второй раз член вошел без проблем, и я замер, давая ей возможность самой двигаться. И она двигалась, активно насаживаясь попкой на мой твердый фаллос, кричала и билась в волнах удовольствия, а я держал ее за талию, контролируя скорость. Однако даже несмотря на это кончить от анального проникновения у Марины пока не получилось. Она даже зарычала от нетерпения, и опустилась на руки, утыкаясь головой в подушку. Теперь уже я принялся за дело, долбя ее в задницу с силой отбойного молотка.

— А-а-а! — чтобы ускорить дело, я просунул руку вниз и вошел двумя пальцами в ее жаркое, чавкающее лоно, а Марина тут же буквально захлебнулась криками. — Кончаю!

Вагинальное проникновение значительно помогло анальному — впервые после одного оргазма на смену сразу пришел второй, явившийся после того, как я сам начал кончать в ее прелестную попку. Видимо, Марина очень остро реагировала на такие моменты, потому что когда ее крик стих, она только и могла, что бессвязно материться, корчится и извиваться на кровати.

— Почему ты так сильно кончаешь, когда я кончаю в тебя? — спросил я, когда мы лежали в обнимку, отдыхая после нашего первого анального раза.

— Не знаю, — честно призналась Марина. — Просто мне в такие моменты словно крышу сносит. Когда твоя теплая сперма бьет внутри меня... в общем, я как бы достигаю высшей точки внеземного счастья. И от этого у меня такой сильный оргазм, что кажется, что я вот-вот сознание потеряю. Саш, посмотри, как там у меня?

Она перевернулась на живот, давая мне осмотреть ее распечатанный анус. Оказалось, что не так уж и плохо — просто вместо узкого, аппетитного колечка теперь большая, неровная дыра.

— Заживет, — я поцеловал ее ягодицы, а Марина тут же развернулась, и поймала ртом мою обмякшую плоть. От ее умелого язычка член радостно задрожал, мгновенно твердея.

— Почему ты такой грустный сегодня? — спросила она, играясь с уздечкой, и нежно целуя багровую головку. — Что-то случилось?

Я секунд десять молчал, не зная, с чего начать, но она вдруг так умело начала гладить и сжимать пальцами яички, что пришлось рассказать — иначе бы мне грозила самая лучшая в истории смерть от перевозбуждения от минета.

— М-м-м! — сладко причмокнула Марина, вынимая член изо рта. — И что здесь такого?

— То есть тебя вообще не смущает, что я уеду?

— Ну, и что? Поедешь, уволишься, и сразу вернешься.

— Уволиться? — об этом я не подумал. — Но зачем мне увольняться?

Марина мягко опрокинула меня на спину, и оседлала, водя головкой члена по своим влажным, набухшим от возбуждения складочкам киски. Таким образом она дразнила и меня, и себя, усиливая остроту ощущений.

— А почему нет? — она легла сверху, и