Страсть души или не мужская история

оба представляли, что еще возможно не раз вернуться к этому разговору.

Она сполоснулась. Полежала немного в ванне. Затем отправилась спать. День закончился. Ей нужно было отдохнуть.

* * *

Прошло несколько дней с той ночи. А, может, минуло и несколько недель со встречи с Николаем. Она постепенно пришла в себя. Успокоилась. Ею вновь стали овладевать фантазии. Она им предавалась в любую свободную минуту и где бы она ни была: в постели, в ванной, в транспорте, на работе. Они практически завладели ею. Однако она стала замечать, что встреча с Николаем вносит свою лепту в ее мысленные образы. Если с того момента, как она впервые испытала близость с мужчиной, отдалась ему, ее мысленные картины стали наполнены лишь сильным полом и все рисовалось в духе первого свидания, того самого, о котором она не могла забыть свидания с Димой, то после встречи с Николаем картинки значительно изменились. С каждым разом они становились все неожиданнее. На смену классическому знакомству через интернет пришли фантазии о неожиданном «реальном» знакомстве в процессе обычной жизни.

Ей представлялись мужчины, проявляющие интерес в поезде, в гостинице и просто на улице. Она стала их наделять качествами схожими с николаевскими. Они становились нетерпеливее, жестче, грубее. Она практически рисовала повторение этой последней встречи. Мужчина в ее фантазии вел себя также как и Николай, не считаясь с ее чувствами, используя ее по собственному усмотрению, а она, в свою очередь, с нескрываемым, практически рабским повиновением пресмыкалась пред ним. И это не все. Затем она попробовала впустить в мир грез двоих мужчин. Ее это завело. За двумя последовали трое. Большее количество видимо у нее уже не помещалось в голове. Но, тем не менее, фантазия всегда, какого бы количества мужчин она не представляла, включала лишь ее одну.

Одна на всех, та самая, которая служила их похоти. Лишь с ней одной они вытворяли все свои фокусы, направленные не только на собственное удовлетворение, но и ее воспитание. Да, они воспитывали ее, воспитывали как Николай, воспитывали в ее же фантазиях.

— Ты знаешь, — как то призналась она, начав вновь внутренний диалог, — я про ту ночь с Николаем.

— Что про ту ночь? — отреагировала мужская половина.

— Все-таки, в этом что-то есть! — ответила она.

— То есть? Что есть? Что ты нашла в этом? О чем ты?

— Я о том, как себя вел Николай в ту ночь по отношению ко мне.

— Что ты хочешь сказать?

— Мне это сейчас даже не кажется чем-то неестественным, а кажется вполне нормальным.

— Я тебя совсем не понимаю. Месяц назад ты рыдала, испытав его унижения, а теперь тебе кажется это нормальным?

— Странно, да? Но боюсь, — она немного помедлила, — кажется, мне это нравится.

— Что? — это для мужчины стало неожиданностью. Он оторопел.

— А что такого, — продолжала она, — он был неплох. И если его жена не смогла дать ему ничего подобного, то с этим справилась я!

— То есть, — попытался он