Штраф в Butt

и этот водила-таджик чуть нас не укокошил, пытаясь обогнать своего земляка на, блять, моноцикле.

Решив не испытывать судьбу, мы потребовали остановить Землю, чтобы сойти. Но и на метро всё прошло не совсем гладко. Уже на эскалаторе мы неслись как гончие, а тетка с будки орала на нас и грозилась ремнём. Но мы калачи тёртые и на подобные перлы — ноль внимания.

Заходим к шефу. Все в мыли, трясёмся как кленовые листки.

— Ах, Шевелюрин и Уточкин. А я вас ждал. Вас где черти дрючили?

— Мы будильник не услышали! — признался я и низко опустил голову, рассматривая мыски своих ботинок, и готовый принять полагающуюся нам кару.

— Как в школе, ей богу. — начал заводиться шеф. — Ну я вам устрою сегодня Курскую дугу!

— Босс, мы не виноваты, это всё шэмп паленый!

— Совсем стыд потеряли? Рабочий станок давно уже ждет! Так, Уточкин, за кассу — живо! — властно распорядился начальник. — А вас, Шевелюрин, я попрошу остаться.

Я мухой ринулся выполнять начальническое поручение, ведь мне не особо улыбалось стоять на паперти. К великому сожалению для себя я осознал, что больше ничего окромя каждодневного стояния за кассовым узлом я не умею. И вот стою я, сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Не дай боже, кто нибудь увидет мой позор. Сразу начнут обзывать «девчонкой», а это и для педика весьма обидное прозвище. Смотрю я в зал, а вресторанном дворике ни души. Как-то я и запамятовал, что сегодня 1-го января и большая часть моих соотечественников валяется в полнейшую дерьмину. Пойду-ка я лучше пошпионю за моим шефом. И вот прохожу я, значит, возле кабинету и слышу мерные шлепки.

«Кого-то шлёпают, а я не знаю?» — мощнейший флэшбек голосом Марселя вонзился мне прямо в лобную долю. А еще этот его взгляд через плечо всплыл в памяти. Зловееещий такой. До дрожи внизу спины.

Не долго думая, я заглянул в замочную скважину. А там такое делалось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Тело Марселя было раскорячено на безволосых коленках шефа и методично получало по пятой точке со словами:

— Кто у нас проштрафился? Кто у нас шишел-мышел, пёрнул-вышел?

— Я, сэр. — безвольно выдохнул Митя.

— Вот те штраф, вот те два!! — физиогномия начальника уже больше походила на свиное рыло или даже больше на «лицо» Бориса Кисельца. — Сегодня штраф четыре фаланги. Готов принять, сынок?

— Так точно, сэр!

— Облизьни-ка, а то я после клозету еще не чистил. — пока я смотрел на эту картину одним глазом, в штанцах моих кожаных началось какое-то шевеление.

— Я люблю сосать хуй, босс! — услышал я отчетливо слова моего сменщика.

— Так-то лучше!! Иди к папке, голожопик! — барски развалив ляхи поманил шеф. — Мммм, идеальная прическа навсегда! — отрезюмировал босс хаер Мити и насадил его рот глубоко-преглубоко прямо на свой огромный кожаный шланг.

От увиденного разыгралось воображение и память выплюнула мне в лицо очередную порцию подробностей новоговёной ночи. Я, как сейчас Шевелюрин, только в бессознанке, и за место босса