Любонька. История одной девушки. Часть 3

мокрые пальцы, и утопил один в анусе девушки. Она вскрикнула, насаживаясь на него, требуя большего разврата. Он вынул его, и обратно вернулись два молодца, медленно и нежно разрывая ее попу на куски.

— Возьми меня! Только не в попу!

Макс приставил свой член к ее норке и вошел, яростно вторгаясь в сочащую узкую дырку.

Он драл ее сильно, входя уверенными и размашистыми движениями, насаживая на свой кол полностью. Ее сиськи скакали в унисон с яростными вхождениями хуя. Ноги плавно разъезжались по простыне от гулких ударов.

Люба отклячила свою упругую попу, выставив ее напоказ Максу, прогнула спину, как кошка, а лицом зарылась в мягкую гладь подушки, громко крича. Её тонкие пальцы безжалостно комкали простынь.

Макс держал ее за бедра руками, и пизденка всасывала в себя ствол с громким чавканьем, одновременно орошая его влагой. Пульсирующая от сокращений дырочка ануса, готовая когда-нибудь заглотить в себя его хуй целиком и без остатка, довели его до неистовства. Четкая картина лаконичной завершенности похоти, разорвала его мозг.

На грани оргазма, когда сперма готова была извергнуться внутрь, быстро вынул хуй из мокрой пизды. Схватил его в руку и начал кончать ей на спину и попу. Остатки размазал по ягодицам, рисуя круги.

Упал рядом с любимой, и мир накрыл их тела синей тканью ночи.

Утром, он взял ее сонной. Эта комната, озаренная первыми лучами солнца, ее ровное дыхание, влага, все еще сочащаяся у нее между ног, и теплый кошачий запах и ее волосы у него во рту. Карамельная картинка любви.

Выпив по чашке крепкого кофе, они уехали, не попрощавшись.

Он довез ее до общежития, поцеловал и был таков.

До экзамена оставалось пару дней, надо было готовиться.

Вика встретила ее, лежа в постели и потягиваясь, словно сытая кошка.

— Доброго утра, любимка! Ты так рано, я думала, прибудешь после обеда.

— Мы рано проснулись, попили кофе и уехали, да и не хотели никого тревожить. И еще одна новость. Я встретила там Вадима.

— Кто такой, нах? — удивленно приподняла бровь Вика.

— Того самого, которого моя память выплюнула в форточку прошлого.

— Что-то я не врубаюсь. Елки... — округлила глаза Вика и выскочила из кровати пулей, — сейчас чайник поставлю. Рассказывай. Мне уже плохо.

Люба села на стул и рассказала о событиях предшествующего дня.

— И что теперь?

— Не знаю, пока не хочу думать об этом. Может аккуратно снять люстру, потом привязать к потолочному крюку веревку, смастерить петлю?

— Прекрати это! Вот козлина мажорная и падла манерная! Взял за жабры что называется. Думаю, не отпустит, пойдет до конца.

— Не хочется быть в его жизни статисткой!

— Не будешь!

Стояло солнечное утро. Яркие лучи проникали в аудиторию сквозь грязные стекла. В открытые форточки влетал свежий майский ветерок и все начинали улыбаться, как по команде. И только легкие капли пота на висках у некоторых сосредоточенных студентов, указывали на то, что в воздухе кружит с десяток шаровых молний.

Люба пошла первой на сдачу экзамена. Впрочем, преподаватели любили ее за