Свободный от желаний

умничка, — и поцеловала в лоб.

Мы сели за стол. Молча допили коньяк. Пауза затягивалась.

— Да что мы как дети, — вдруг произнесла Мария и, резко встав, прямо напротив меня, расстегнула и сняла халат. Напротив меня оказался ее животик с пупком. Не удержавшись, взяв ее за попу, привлек к себе и поцеловал в пупочек. Она прижала мою голову к себе, потом отстранилась, задернула занавески на окне, спустила, оперевшись на стол, ночную штору, дождалась, когда я уберу руку с ее зада, прошла к двери и щелкнула замком:

— Все, Сережа, теперь я твоя. — И опять встала напротив меня, притянув голову к себе. Я покрывал поцелуями ее живот, пупок долго, самозабвенно, ощущая как нарастает моё возбуждение, как просыпается и крепнет плоть.

Насладившись моментом, она задом опустилась на полку, прогнувшись сняла свои трусики и, разведя ноги, рукой поманила к себе. Я, привстав с полки, хотел выключить плафон ночника , но она пресекла мою попытку. Хотела чтобы я её всю видел. Опустился на колени и, попав головой в капкан ее рук, без церемоний и долгих прелюдий, был припечатан губами к ее лону. Тщательно выбритый лобок оказался очень рельефным и крупным. Я бы сказал, вызывающий лобок. Мраморный! Её нижние губки набухли, а клитор торчал как маленький солдатик. Киска уже была готова, мой язык буквально провалился в неё. Было очень неудобно. Я не мог дОлжно ласкать ее из-за тесноты помещения. Поняв это, она освободилась от меня и расположилась на столике, максимально открывшись для моих ласк, чем я и воспользовался.

Ласки она принимала бурно, активно подмахивая, направляя руками мою голову и задавая им ритм. Ее большой, если не сказать очень больше, клитор был эрегирован и напоминал маленький членик, которым она, в конце концов, приловчилась и начала сношать меня в рот, совершая движения скорее присущие мужчине, чем женщине. К оргазму она подошла быстро, он был долгим, мучительно затяжным, громким (а как же соседи!), в процессе которого она практически раздавила своими сильными бёдрами мою голову. Я чуть не задохнулся...

— Спасибо, мой родной... Спасибо... Я так давно не кончала. Господи, как же мне хорошо... Сейчас отдышусь и помогу тебе. Подожди чуток...

Она, сидя на столике с разведенными ногами, с лобком и киской, мокрыми от слюны и выделений, тяжело дышала. Её взгляд блуждал, руки тряслись... Вдруг, всхлипнув, она, неожиданно для меня, громко прошептала:

— Родненький мой, ну ещё, ещё, ну пожалуйста! Полижи её! — А руками уже ловила мою голову.

И вот я опять в ней, так сильно впечатала меня в свою промежность. Крутилась, вертелась, двигала тазом, скулила, стонала и охала. Потом, опять очень быстро, ее затрясло, тело изогнуло дугой, несколько раз подкинуло в оргастическом пароксизме и резко отпустило. В этот момент вдруг сноп света и голос:

— У вас все в порядке? — и сразу: — Ой, ой, простите! Я случайно... — по коридору звучали быстроудаляющиеся шаги.

Чёёёрт! Дверь! Проводница!!!

— Сережа, она всё видела! Я